Мушкетёр Её Высочества

Есть две вещи, имеющие ценность: твердь и время, бегущее по кругу. Твердь есть «база», а время «транслятор», но только вместе можно ощутить полёт. Ищите их между родом Апостола и Моризо, тогда сможете покорить время.

Орест Финн».

Мурик отдал бумагу Финну и вышел. «Магнетик» спускался на поляну перед домом и Шанталь с Броннером махали ему рукой. Но Мурик предложил им лететь самим, а сам отправился к Натали Орли, полагая, что ей интересно будет узнать судьбу перстня.

Натали его сразу узнала и спросила, можно ли снять плакат, а то соседи замучили с расспросами. Мурик снял плакат и вызвал «магнетик», попутно объяснив Натали, что поездка в Швейцарию ей не помешает. Подняв пассажиров вверх, «магнетик» взял курс на восток, медленно погружаясь в ночь.

В Монтрё ещё не светало и они едва нашли улицу Ко и дом номер 30 и то, разбудив Ламбре, который выписывал для них круги фонариком.

В доме их встретила уже ожившая Анастасия, на славу отоспавшаяся, и Дмитрий с женой, которую звали Беатрис. Они хотели выслушать рассказ Мурика, но он попросил дать им с Натали немного отдохнуть, а рассказ оставить на завтрак.

* * *

Утром, после завтрака, Мурик рассказал присутствующим, как всё происходило.

— Путешественник по времени, имя которого Орест Финн, попал в восемнадцатый век, во времена царствования Екатерины I и каким-то образом потерял перстень, именуемый «транслятор», с помощью которого осуществлял перемещения во времени, и подставку под перстень, именуемую «базой», предназначенную для возврата в эпоху, где она находится. Вероятнее всего, у путешественника их украли.

Выкупивший их Пётр Апостол, подарил артефакты принцессе Елизавете, а та своему любимому, французу по фамилии Моризо, которого царица Екатерины I, за связь с дочерью, выгнала из Санкт-Петербурга.

Жан-Анри Моризо завещал артефакты своим сыновьям и с тех пор до настоящего времени они переходили из рук в руки, пока не оказались в руках уважаемой Натали Орли и Анастасии Муравьёвой-Апостол.

— Подставка под кольцо не моя, — сказала Анастасия, — она принадлежит Беатрис Моризо, жене моего брата.

— Кольцо тоже не моё, — засмеялась Натали, — оно принадлежало моему прадедушке, Семёну Орлову, который подарил его моей прабабушке, Вере Хоменковской, а она подарила его своей сестре Даше, которая подарила его своему будущему мужу Рене де Моризо.

— Вот как, — удивился Мурик и продолжил: — Как бы там ни было, ими воспользовался профессор Гаррото. Узнал он об артефактах от своего больного, потомка Ореста Финна, Даниеля Финна, а тому об этом стало известно из завещания Ореста Финна.

— Вы хотите сказать, что профессор Гаррото переместился куда-то по времени? — спросила доселе молчавшая Беатрис Моризо.

— Да, на моих глазах, — ответил Мурик, а Керолайн, сидевшая в углу, всхлипнула и воскликнула: — Бросил меня, какой же он подлец!

— Не плачь, девочка, — сказала Беатрис, — кого любят, не бросают, видимо, он тебя не любил.

Мурик, взглянув на Керолайн, остановил на ней сочувствующий взгляд, а она, увидев это, через слёзы улыбнулась ему. Мурик смущённо отвернулся, пробормотав: «Что за шутки выделывает этот чёртов купидон?»

Эпилог. Орест Финн

Как и задумал, Орландо Гаррото сразу очутился возле Красного кабака. Единственное, что он не предусмотрел, была соответствующую одежда – в Санкт-Петербурге весной, а особенно вечером, как сейчас, прохладно. Гаррото решил, что неплохо зайти в кабак и перекусить, а потом спросить у кабатчика, где можно остановиться переночевать.

Возле дороги стояло несколько подвод и повозка с крытым полукруглым верхом. Копошившиеся возле них люди в высоких серых шапках кормили лошадей на дорогу, привязав к мордам лошадей мешки с овсом. Открыв дверь, Гаррото зашёл в помещение, в котором, на удивление, вкусно пахло и желание покушать усилилось. Народу, несмотря на удалённость от города, в кабаке находилось немало.

В углу сидела угрюмая компания из трёх мужчин, которые молчаливо черпали деревянными ложками из общей миски. Несколько человек расположились за столиком возле двери, видимо, купцы, с бородами, стриженными коротко, и прилично одетые. Они степенно цедили водку, закусывая жареной печёнкой, и неторопливо вели интересный только им разговор. За столом рядом с ними сидел юноша и старый воин, с саблей у пояса, вероятно, его отец, которые, переговариваясь, тянули из чарок водку. Остальные посетители были явными любителями выпить, что они и делали, громко перебрасываясь словами.