Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян?

Таким вот образом Старый Маркиз и поселился в доме первого вологодского кузнеца Михаила Чучнева. По всей видимости, Господу Богу пока еще неугодно было видеть его перед собой, и, несмотря на два весьма серьезных ранения, чужеземец, оставленный на попечение монахов, довольно скоро пошел на поправку. Данила Петрович, вернувшийся со своим воинством в Вологду после Рождества 7121 года, когда стало ясно, что основные силы польско-литовских оккупантов в районе Белого озера уничтожены и Кирилло-Белозерской обители ничто уже не угрожает, постоянно справлялся о здоровье военнопленного. А когда стало известно о высоком происхождении того, распорядился доставить его после выздоровления в Вологду. Распоряжение было исполнено к тому же лету, и воевода, памятуя о том, кому пленник обязан жизнью, определил того на постой в дом кузнеца, назначив ему пять рублей серебром годового кормления.

Оказалось, что Старый Маркиз, хотя и прибыл в Россию вместе с польскими войсками, отношение к Речи Посполитой имел самое незначительное. Историю же своего появления в Кракове он описывал следующим образом.

Давным-давно, в далеком-далеком королевстве, что именуется Францией и лежит ощутимо западнее Польши, правил славный и могучий король Генрих II. И было у него четыре сына. Двоих крайних — старшего и младшего — он назвал в честь батьки своего героического, короля Франциска I, второго нарек Карлом, ну а третьему соответственно дал свое имя. Был король Генрих II государем строгим, но справедливым. Правил он как и положено достойному монарху: все свои обязанности перекладывал на плечи подчиненных, и если дела в королевстве шли хорошо, то похвалялся он перед всеми: «Видите, какой я мудрый король! Как правильно назначаю я министров и прочих губернаторов! Кадры, они, как известно, решают все!» Ну а ежели внутри- и внешнеполитическая обстановка в этой самой Франции оставляла желать лучшего, то в этом, разумеется, была вина исключительно тех же самых министров и губернаторов, подвергавшихся тут же гонениям и репрессиям.

Досужее же время, коего при таком-то распределении труда у него было хоть отбавляй, Генрих II употреблял на борьбу с иноверцами, общение с прекрасными дамами и на молодецкие потехи, именовавшиеся во Франции рыцарскими турнирами. Последним он уделял особо много времени, полагая их невинным аналогом реальных сражений, участвовать в коих он считал опасным, оставляя их на долю своих французских воевод.

Однако полагал он так совершенно напрасно, ибо, как показало время, забавы с оружием, пусть даже и потешным, рано или поздно доводят до беды. Не обошла беда и Генриха. Во время одной из подобных забав один из придворных его бояр так ловко подцепил своего государя на потешную пику, что тот отдал Богу свою царственную душу, не хуже чем от настоящей. Раз и навсегда. Честное слово, лучше б уж иноверцам с дамами больше времени уделял…

Схоронили его сыны многочисленные, оплакали и стали думу думать: как же им дальше жить да государством, от батьки оставшимся, управлять? Первым воссел на престол отцовский старший сын Франциск, получивший, как и его батя, порядковый номер II. Но было у Франциска II здоровьице до того слабое и хрупкое, что не прошло и года, как снарядился он следом за своим родителем, не успев, в отличие от того, ни с иноверцами толком повоевать, ни с дамами прекрасными пообщаться, ни потехами молодецкими душу свою усладить.

Сменил его на троне малолетний братец Карл, которому, к счастью, удалось избежать несчастливой цифры II и стать Карлом IX.

Карл IX царствовал, подрастая помаленьку и осваиваясь постепенно с королевскими обязанностями (иноверцы, прекрасные дамы, молодецкие потехи). И все бы ничего, да только вот братишки его меньшие тоже год за годом взрослели, в силу входили и вроде бы как начинали уже выражать недоумение: не долго ли их старший брательник засиделся на троне?

Самому же Карлу совсем не казалось, что его царствование длится слишком уж долго, и призадумался он: куда бы ему определить братишек своих меньших, чтобы они образумились маленько да присмирели? А тут как раз довелось ему прознать, что случился в королевстве польском кризис династический: старый-то король помер, а наследника-то после себя законного и не оставил. Ввиду чего начались в том королевстве разброд и шатание, угрожающие ни много ни мало целостности оного государства.