Мушкетёры Тихого Дона

Подобной постановке вопроса князь-воевода был искренне изумлён и, окинув недобрым взглядом новоявленного «мордовского князя», предоставленную ему бересту читать наотрез оказался. Дело в том, что, вообще-то, не являясь особым любителем путешествий, именно в Мордовии Ферапонту Пафнутьевичу бывать как раз-то и доводилось. Ещё во времена Русской Смуты, будучи вьюношей «призывного возраста», именно туда молодой княжич Людовецкий, чрезвычайно обиженный на то, что не ему предстоит возглавить собирающуюся рать и покрыть себя неувядающей славой, из Нижнего Новгорода и скрылся. Дабы, схоронившись в непроходимых мордовских лесах, не попасть в ополчение Минина и Пожарского.

Как бы там ни было, а мордовские порядки ему были хорошо знакомы, и потому он в весьма популярной форме объяснил претенденту на принадлежность к высшему обществу, что никакой он вовсе не князь, а всего лишь… мордовский панок

. И потому никакая он ему – родовитому русскому князю не ровня!

Ну, а что касается особого, с его воеводской стороны, обхождения, то заключаться оно может, ну разве что в том, что вот сейчас, к примеру, воевода может его помиловать да и… не выпороть…

Потом, сменив гнев на милость, князь-воевода добавил, что, поскольку всё-таки Мокша не смерд и не холоп, а как ни крути, а всё ж таки цельный панок, то в Воронеже он смог бы иметь статус, к примеру, посадского сидельца. Да при том ещё, что в принципе не исключено и цельным кабацким целовальником стать… Но это уже только в том случае, ежели он поймёт всю щедроту воеводского благоволения и по достоинству её оценит, сделав правильные выводы относительно своей будущей кабацко-целовальной деятельности…

Трезво взвесив все «за» и «против», неудавшийся князь из далекой Мордовии решительно отставил в сторону свою «панковскую» спесь. От природы обладая большой практической сметливостью, Мокша быстро «всё понял», «по достоинству оценил» и выводы сделал исключительно «правильные». Вот и стал мордовский панок держать русский трактир в самом центре Воронежа, приколотив для пущей солидности к стене над кабацкой стойкой свою берестяную, исцарапанную неведомыми письменами грамоту.

Ну, трактир трактиром, а как гласит народная мордовская (и не только мордовская) мудрость: «Без доброй жонки оно и хозяйство – не хозяйство». Потому, крепко став на ноги, наш мордвин быстро отыскал бывшую на выданье девицу и, предварительно заполучив за неё весьма неплохое приданое (на что он впоследствии к трактиру постоялый двор и пристроил), с превеликим удовольствием на ней оженился. Кроме доброго приданого, девица, ставшая женой Мокши Бонашкина, обладала ещё одним замечательным качеством.

Она была настоящей русской красавицей. Той самой… кареглазой и чернобровой, с алым румянцем на ланитах… с русой косой до пояса толщиной в руку… с лебяжьей шеей и гибким станом. Ну, а то обстоятельство, что откровенно плюгавый, и своей статью на «добра молодца» никак не тянувший Бонашкин только до плеча своей жене и доставал, лично его беспокоило чрезвычайно мало. Ну, а её… а что её? На то она и баба, чтобы её мнением никто даже и не поинтересовался. Да и «нечего тута харчами перебирать», пусть и плюгав, и неказист, «зато непьющий и домовитый»…

Новоиспеченная трактирщица Бонашкина к далёкой Мордовии никакого отношения не имела, а была местной уроженкой, родом из самого древнейшего поселения Воронежского края, носящего название «Костёнки». Из села, на месте которого в незапамятные времена было древнее городище, и люди в котором жили испокон веков, ещё задолго до не то что основания самого воеводства, но и даже до образования русского государства.

Да что говорить, если в уже достаточно просвещенные Петровские времена бытовала научная версия о том, что, дескать, именно до Костёнок дошёл со своими войсками Александр Македонский. Причем дойти-то он дошел, а вот преодолеть Костёнок он уже никак не сумел и всё потому, что наиболее ударная часть его войска, а именно его боевые слоны, здесь неведомым образом все и передохли. А может, их древние костёнковцы геройски перебили… В пользу данной версии неоспоримо свидетельствовали многочисленные огромные кости диковинных животных, в изобилии находящиеся по всей округе.

Правда, в допетровские времена у местных жителей по этому поводу существовала совсем другая и менее горделивая версия. Что, дескать, жил здесь когда-то диковинный зверь по имени «Индра» – настоящее чудо-юдо. И что решил он как-то (непонятно зачем) выпить всю воду из Дона. Пил, пил да и… лопнул… разбросав повсюду свои огромные кости…

Справедливости же ради отметим, что уже в наше время современная наука доподлинно установит, что кости эти принадлежали не мифическому «индре» и даже не боевым слонам Александра Македонского (который, кстати, самолично эти края никогда и не посещал), а… самым обычным мамонтам. Тем самым, на которых жившие на этом месте в эпоху позднего палеолита люди весьма интенсивно охотились, чем процессу аккумуляции в данной местности запасов мамонтовой кости, видимо, и поспособствовали.