Мушкетёр и фея

Уже после Симка сообразил, что дед напомнил ему коварного старика Якова из фильма «Судьба барабанщика». Только был он не в полувоенном костюме, а в широком потертом пиджаке и мешковатых брюках. Да, совсем не добренький дедушка…

Но «дедушка» улыбнулся, и улыбка была как у Мика.

— Чем заняты, молодые люди?

Мик незаметно коснулся чернильным мизинцем губ: Симка, молчи.

— Дедушка, это Симка… Полное имя Серафим.

— Рад приветствовать вас, Серафим, в своем родовом гнезде… Насколько я понимаю, перед вами стоит техническая задача: водрузить эту древесину на к о злы. Ну-ка…

— Дед, тебе же нельзя!

— Цыц, новобранцы, стать во фрунт и слушать команду! Я берусь за торец, вы с боков…

Бревно вмиг было уложено в развилки — сперва одним концом, потом другим. Однако Мик вытер о штаны ладони с прилипшими сосновыми чешуйками и сердито проговорил:

— А потом опять будешь за грудь хвататься…

— Цыц, я сказал. Тоже мне сестра милосердия… А чего это вы вздумали заниматься заготовкой дров?

— Это не заготовкой, — буркнул Мик и глянул на Симку: рассказывай.

— Ну… в общем это… Надо свернуть трубу из фанерного листа… — начал Симка. И, как умел, рассказал про способ, о котором слышал ночью на «Тортиле» (Господи, неужели этой ночью? Кажется, целый месяц прошел!).

— Да, технология… — Дед с мальчишеской несолидностью поскреб затылок. — Насколько я понимаю, нужны крепкие рычаги… Мик, тащи из дома молоток и гвозди покрупнее…

Мик умчался.

— А мы с тобой, Серафим, пойдем искать палки…

Дед взял Симку за плечи и повел в сарай. Видно, он хорошо знал, где что лежит, потому что сразу полез в нужный угол и вытянул оттуда несколько толстых и длинных реек.

— Держи…

Симка взял рейки и на миг оказался совсем близко от деда. От старого пиджака пахло табаком и сладковатым лекарством. Симка выволок рейки на солнце. Мик уже стоял у бревна с молотком и гвоздями.

— У, длинные… — сказал он, увидев рейки.

— Вот именно. Слетай за ножовкой.

— Не мог сразу сказать… — надул губы Мик. Кажется, притворно.

— Бегом марш!

Мик умчался опять, взлягивая пятнистыми ногами. Дед, усмехаясь, посмотрел ему вслед, а потом — на Симку. Симка набрался решимости и спросил:

— Простите, а… вас как зовут?

— Зовут меня очень даже внушительно. Станислав Львович Краевский. Неплохо, а?

— Ага… то есть да.

Станислав Львович опять улыбался улыбкой Мика. Симка решился еще на вопрос:

— А Мик… он тоже Краевский?

— Нет. Я ведь его дед по матери. А Мик, он — Семенов, по отцу. Не Краевский, конечно, но тоже ничего. Можно утешать себя, что половинка от Семенова-Тян-Шанского… А вы разве не вместе учитесь?

— Нет. Я даже не знаю, где Мик учится. Мы только вчера познакомились… — («Вернее, даже сегодня», — добавил Симка про себя.)

— Тот-то я смотрю, что раньше тебя не встречал. Обычно-то Мик все больше сам по себе крутится, без приятелей. Этакий творец-одиночка…

«Почему творец?» — чуть не спросил Симка, но не успел. Пришел сердитый Мик с ножовкой.

— Еле нашел. Интересно, кто ее засунул за этажерку?

— Полагаю, твой папа. Он помогал мне мастерить полку… Серафим, папа Мика очень обаятельный, но ужасно рассеянный мужчина. Как все настоящие преподаватели истории. Рассеянность помогает им вовремя забывать ненужные исторические факты…

— Ничуть он не рассеянный. Пилу ты сам, наверно, запихал туда и забыл… Может, что-то еще надо принести? Говори.

— Не надо. Хотя… необходима линейка или рулетка. Беги.

— Я догадался. Вот… — Мик со сдержанным торжеством выволок из оттопыренного парусинового кармана складный метр.

— Гениальный ребенок, весь в деда…

Потом Симка опиливал рейки до метровой длины, а Станислав Львович и Мик прибивали их к торцам бревна. Получилось что-то похожее на колодезный ворот.

Пришло время вспомнить о фанере.

— Разбухла небось… — сказал Мик.

Они спустились к ручью и приволокли на двор отяжелевший и скользкий фанерный лист (это была работка!). Станислав Львович обмерил линзу по окружности и сказал, что фанера должна быть шириной метр тридцать, тогда труба получится нужного диаметра. Надо отпиливать. И предупредил:

— Вдоль слоев.

— Поперек-то проще! — заспорил Мик.

— Поперек будем сгибать, это легче. Ты не учи деда сопромату…

Тоже была работка — пилить непослушную тяжелую фанерину. Пилили Мик и Симка, по очереди. Мик ни за что не дал ножовку деду, прикрикнул даже…

Наконец получили нужную ширину. Приколотили к бревну один край. Стали поворачивать в козлах бревно — Симка и Мик на одном рычаге, Станислав Львович на другом. Он оказался прав — поперек слоев размокшую фанеру сгибать было не очень трудно. Помогал и могучий вес бревна.

— Лишь бы не треснула… — выдохнул Мик.

— Я ей тресну… — сказал дед.

Наконец свободный край листа оказался рядом с прибитым. Мик и Симка легли на стык животами, Станислав Львович застучал молотком. И вот накрученная на бревно фанерная труба оказалась крепко сшитой гвоздями. К завтрашнему дню она высохнет и уже не раскрутится, когда снимут с бревна…

Мик отряхнул штаны (видела бы их теперь мама!). Гордо надул живот.

— Мы герои труда…

— Отдыхайте, герои. Я тоже пойду передохну… — Станислав Львович двинулся к дому.