Мусорщики "Параллели" 3

— Тогда кто тебе мешает сразиться со мной или с моим братом? — поддал голос Каин. В его голосе была острая, как лезвие, ирония. — Можешь хоть здесь и сейчас, а можешь тогда, когда захочешь.

— Вы не понимаете! — сквозь зубы, произнёс варвар. — Я должен был победить именно его, таков наш обычай!

— Обычаи имеют привычку устаревать, — сухо парировал Гильгамеш.

— Вы не одной крови со мной, — хмурясь, ответил варвар.

— Тогда скажи мне, — Авель резко поднялся и подошёл к сыну вожака. Джитуку уже готов был стать между ними, но его остановил Осирис, ловко схватив того за пояс здоровой рукой и усадив на место. Авель достал из рукава кремниевый нож и полоснул им по ладони. Из кривой раны потекла рубиновая кровь. — Если кровь одного из нас станет твоей, то ты сможешь исполнить свой долг?

Авель преподнёс ладонь к лицу варвара. Сын вожака всмотрелся в неё. Его лицо выражало удивление и недоверие.

— Чего вы хотите от меня? — выдавил из себя он, всмотревшись в блеклые глаза Авеля.

— Мы хотим, по крайней мере, подавляющие большинство из нас, чтобы ты стал одним из нас. Почти все мы видим в тебе потенциал, — вяло произнёс Осирис.

На весь зал раздался пронзительный рычащий смех варвара. Он, выпучив глаз и скалясь, ещё раз осмотрел всех присутствующих, кроме Сарасвати, а затем с силой хлопнул себя по коленям и, смотря в глаза Авелю, сказал:

— Вы понимаете, что я могу теперь убить каждого вас? Естественно, в честной битве. Вы на это пойдёте?

— Это твоё право, как благородного воина, — тихо ответил Авель. — Но стоит кое-что уточнить. Даже если тебе удастся победить каждого из нас, то ты всё равно не станешь вожаком.

— Это ещё почему?

— Потому что мы и сами подчиняемся другому человеку, — ответил Осирис.

— Ну и где этот трус, что отправил своих людей на битву, а сам прикрылся их спинами?

— Учитель не трус! — вспыхнул Джитуку, вновь берясь за своё жало и бросаясь на варвара.

— Джитуку! — тихо, но властно произнёс Авель, не сводя взгляда с сына вожака. Джитуку замер с раскрытым ртом. Дэвид мог его понять, так как до этого Авель не проявлял таких жестоких полутонов в голосе.

— Это было наше личное испытание, — продолжил Авель, обращаясь к варвару. — Поэтому он и не помогал нам.

— Тогда, где он сейчас? — оскалившись, спросил сын вожака.

— Он сказал, что должен на время нас покинуть. Встреча назначена через два полных лунных хода. Он будто бы знал, что нам будет нужно время на залечивание ран.

Варвар вновь хрипло рассмеялся, уловив в выражении лица Авеля лёгкую обиду. Насмеявшись от души и утерев слёзы, он вдруг стал серьёзным:

— Значит, если я смогу его победить, то я стану вашим вожаком?

— Если сможешь, — тихо произнёс Авель. За его спиной все переглянулись и растянулись в хитрых улыбках, но, к счастью, варвар их не увидел.

— Тогда! — варвар схватил Авеля за руку и слизнул с неё кровь, а затем грубо отпустил её. Он вновь посмотрел на Авеля. Тот, чуть напуганный, но поняв всё правильно, держал другую руку вытянутой назад, растопырив ладонь. Варвар отвёл взгляд от Авеля и увидел, что Джитуку повалил и придавил к земле красный и вспотевший Камнескрёб. Сын вожака вытер кровь со своих губ и вновь оскалился. — Тогда я отныне ваш брат!

— Ну а ты! — сын вожака указал пальцем на Гильгамеша. — Я не считаю, что выиграл, но также я не читаю, что и ты выиграл. Проще говоря: у нас ничья.

— Ты хочешь реванша? — спросил помрачневший Гильгамеш.

— А зачем? Ты ведь не вожак, — оскалился варвар. — Поэтому не вижу смысла драться с равными себе. По обычаям моего племени… хех, по обычаям моего старого племени, исходы таких битв приводят к побратанию. Проще говоря, ты теперь мне не только названный брат, но куда более близкий человек.

«Какой, однако, милый обычай!» — иронично подумала Сарасвати, хитро посмотрев на покрасневшего Гильгамеша. Варвар круто обернулся к Сарасвати, уронив челюсть. Многие заулыбались, а дочь вождя рудокопов, сдерживая смех, попыталась спрятаться за спиной Камнескрёба. Жвалы на челюстях варвара заработали из стороны в сторону, но вдруг он натянуто хмыкнул и рявкнул на Сарасвати:

— Ничего милого я не вижу! А теперь я отбываю в свою нору! Или мне позволено остаться здесь?

— Это решать лишь тебе, — ответил Осирис. — Но мой тебе совет: не зли тех, кому ты принёс горе. Хотя я и не прочь с тобой поесть, скажем так: ради скрепления уз.

— Не голоден, — сухо ответил варвар и, заводя руки за спину, встал в ожидании охраны. Но тут он вдруг посмотрел на дочь вождя рудокопов и спросил. — А эта тоже теперь одна из нас?

Девушка побледнела и снова спряталась за спину Камнескрёба. Тот сурово посмотрел на варвара и сердито ему ответил:

— Да, она теперь одна из нас, и поэтому все твои права на неё не имеют силы!

— Да сдалась мне эта бабёнка, — безразлично ответил варвар. — Мне самому не нравилась эта идея. Если мне будет нужна женщина, то я лучше этой неженки найду. А ты её забирай себе, замухрышка.

Камнескрёб посерел и поднялся. Он был не прочь ответить обидчику чем-нибудь поболезненней, но вмешался Гильгамеш:

— Сядь на место!