Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

В известных здешних кругах уважение к лорду Керзону особенно выросло после окончания холодной войны – даже вопреки тому обстоятельству, что, будучи вице-королем, он разграничил Бенгалию на восточную и западную половины: тактический принцип «разделяй и властвуй», приведший к тому, что Калькутта лишилась богатых и доходных земель, простирающихся вдали от моря и населенных преимущественно мусульманами. (Вдобавок возник прецедент, за которым последовало сначала отделение Восточного Пакистана от Индии, а впоследствии – Бангладеш от Восточного Пакистана.) Дж. Н. Диксит, бывший в начале 1990-х индийским министром иностранных дел, упомянул Керзона «в числе величайших индийских националистов». К. Раджа Мохан, профессор Делийского университета Джавахарлала Неру, поясняет: все его сограждане, мечтающие возродить Великую Индию – область спокойного неофициального влияния, распространяющуюся на значительную часть Индийского океана и Южной Азии, – находят в Керзоне «источник стратегического вдохновения» [2].

1909 г. Керзон пишет: «Учитывая современные условия, повелевающий Индией должен обладать мощью, величайшей на Азиатском континенте – и, следовательно, во всем мире» [3].

Индия, о которой говорит Керзон (и которой он управлял), разделилась теперь на четыре государства: Индию, Пакистан, Бангладеш и Бирму – занимающих всю материковую сушу от иранских границ до Сиамского залива. Естественно, с керзонской точки зрения, этой Великой Индии требовались «буферные» государства на севере и западе, чтобы защищать ее от Китая и России. В 1901-м, по указанию Керзона, появилась населенная пуштунами Северо-Западная пограничная провинция, позволявшая Британской Индии оказывать давление на Афганистан, контролируя племена, что населяли сопредельные ему области. Ныне Северо-Западная пограничная провинция по-прежнему существует и зовется так же и в тех же целях используется – но уже Пакистаном.

Впрочем, как подмечает Дэвид Гилмор во всеобъемлющем жизнеописании «Керзон: имперский государственный деятель», Керзону требовалась не только уступчивая Средняя Азия, но и уступчивая Персия. Британская Индия в бытность Керзона вице-королем являлась главной державой Аравийского (Персидского) залива, имея исключительно крепкие торговые связи с Персией, Междуречьем и различными арабскими племенами – а те в свой черед облегчали Индии экономический доступ к Восточной Африке. Например, Объединенные Арабские Эмираты (Дубай, Абу-Даби и Шарджа) ранее звались Государствами перемирия (Trucial States), поскольку они подписали с Великобританией «мирный договор» и обязались обуздывать пиратство в Персидском заливе, чтобы корабли из Европы могли безопасно плыть к Индии вдоль побережий Среднего Востока. Тем временем на восточном рубеже Британской Индии, в Бирме, целый класс индийских торговцев и ростовщиков ссужал бирманских крестьян деньгами и оказывал им иные услуги, укрепляя и расширяя влияние вице-короля. Если Персия и Афганистан были британскими «буферными» государствами против России на западе и северо-западе, то бирманские Страны Шанов стали «буферами» против Франции и французской империи в Юго-Восточной Азии.

Вице-король, обретавшийся в Калькутте, отнюдь не просто получал указания из Уайтхолла, ибо вся архитектура Британской империи покоилась на индийской основе [4]. Вице-король был полноправным и самостоятельным владыкой, влиявшим на международные дела от Адена до Малакки – по всему Индийскому океану, от края до края. Коренилась эта власть в размерах и богатстве самой Индии, а укреплялась поддержкой Лондона. Если в наши дни Лондон заменить Вашингтоном, точнее, треугольником Индия – Вашингтон – Пекин, – получим, как выражаются некоторые индийцы, «неокерзонское» положение вещей. Неокерзонство – целая школа мысли среди тех индийских стратегов, что предсказывают своей стране продолжительный экономический рост и внешнюю политику, ему соответствующую. Соблазнительно сопоставить неокерзонство с американским неоконсерватизмом. В конце концов, и там и там господствуют своеобразные имперские взгляды, стремление к национальному величию, основывающееся на великих идеях. Но если неоконсерваторы жаждут навязать американские идеалы и систему управления всему миру, неокерзонцы довольствуются союзничеством с недемократическими системами, отличными от индийской. Неокерзонцы понимают, где следует остановиться. Они хотят вернуть Индии прежнюю выдающуюся роль – но в основном ограничить ее географической сферой индийского влияния.