Мустанг и Чика (СИ)

Помню, как в школе мне пришлось принять участие в спектакле «Маленький принц». Я тогда был тоже в седьмом классе, как и Чика сейчас, хотя учились уже по одиннадцать лет. По пьесе играл пьяницу. Совсем небольшая роль. Нужно было задумчиво стоять перед рядами бутылок и отвечать на идиотские вопросы маленького принца, которого изображала моя тайная страсть — Ленка Пузырева. Из-за нее я и согласился тогда на это позорище, но сил моральных не рассчитал. Мало того, что со страху забыл все слова и мычал что-то невразумительное, так еще и громко пукнул. Актовый зал стонал от смеха. Ленка сожгла меня ненавидящим взглядом. А я тогда осознал, что никогда не стать мне артистом.

Решил пока отшутиться, надеясь, что дядя с Лейсан отстанут:

— Если вы, дядь Коль, старик, то я тогда принц уэльский Чарльз. И вообще я устал за сегодня и есть хочу. А завтра опять в школу.

— Паша, ну пожалуйста, хоть немножко, — усилила напор Лиза.

Она смотрела таким жалобным взглядом, что я не выдержал:

— Ладно, сыграю чего-нибудь.

Директор сам подошел к оставшемуся на эстраде музыканту, копающемуся в аппаратуре. Тот выслушал директора и произнес в микрофон:

— Уважаемые товарищи! Перед вами хочет выступить хоккеист Паша.

«Хочет выступить». Чтобы у меня были такие желания? Я сказал Лизе, что передумал, что не в форме, не в настроении и вообще хочу в туалет. Не кривил душой, кишочки от страха начали подвывать. Не знаю, что подумали пирующие, понаблюдав мое целенаправленное перемещение с деловой мордой в сторону выхода. В тиши шикарного туалета занял думательное место и погрузился в размышления.

Прошла почти неделя моей новой жизни. Можно много чего записать в свой актив. Чике я почти обеспечил режим неприкосновенности, если дядя не подкачает. Конечно, придется для него сделать кое-чего, пока я в этом носителе торчу. Неясны и мои личные перспективы. Веду себя тут, как на экскурсии в парке развлечений. Скорее всего, как ковбой на родео. Тело еще не в полной мере послушно. Иногда ведет себя, как бешеный мустанг. Понемногу осваиваюсь, но не могу привыкнуть. Не ощущаю себя частью этого мира. Ничего меня с ним не связывает, лишь ускользающая ниточка возможной встречи со своими родными. Странная коллизия — я попадаю в носителя, контачившего с очень близким мне человеком. Остается ждать, что скажет хранитель и выяснить правила игры для этих… Блин, не выговоришь…, квисцитов.

Туалеты у Николая Михайловича хай класса, но долго в них сидеть все же моветон. К тому же слышу вопящий голос своего другана. Вот человек, не может нормально позвать, обязательно ор устроит.

— Слышу я. Чего расшумелся? Думать мешаешь.

— Хе, я уже долго здесь торчу. Ты там целую гору надумал?

— А тебе важно узнать, сколько? Хочешь со своей горой сравнить?

— Нужна мне твоя гора? Директор меня послал за тобой.

— Так вот почему ты здесь так навонял? Выкуриваешь меня, змей жестокий?

— Ну, тебя, Чика. Фигню как скажешь. И не смешно вовсе, — в голосе его послышались обиженные нотки.

— Все подумали, что ты вообще ушел, — заявил Вовка, когда мы выскочили из туалета.

— Куда я денусь с подводной лодки? — усмехнулся я.

— Какой лодки? — вытаращился Вовка.

— Подводной… — улыбаюсь ему и делаю саечку, — Когда там заканчивать собираются?

— Ты чего, Чика? Там только все начинается. Музыканты иностранные песни поют.

— Ладно, пошли. Послушаем, нажремся и снова мощно обосремся в этом красивом туалете.

В ресторане «машинисты» бацали чего-то там из «Битлов». Некоторые отдыхающие умудрялись танцевать. Прошел и я, сел на свое место с невинным видом. Лиза сделала вид, что меня нет. Медик принялся пожирать свою мороженку. Я тоже захотел. Друг взмахом руки подозвал официанта и велел принести еще две порции. Я зашипел, что и одной мне хватит. Вовка показал на себя.

— Куда в тебя столько влезает? — поразился я.

— У меня повышенный метаболизм.

Мне показалось, что люстра упала, или это моя челюсть отвалилась. Если этот двоечник знает то, о чем сказал, то можно ожидать всего на свете. Музыкант, который меня объявлял, подошел к столику и попросил меня пройти с ним кое-куда. Соглашаюсь и иду вслед за ним к декоративным холмам. Там сейчас никого нет. Иду и теряюсь в догадках. Бить меня вроде бы не за что.

— Серега, — предлагая познакомиться, протягивает руку парень.

— Паша, — хмуро отвечаю ему.

— Понимаешь, друг, мы тут немного накосячили. Неправильно тебя объявили… Нам влетело от начальства. Выручи, друг. Обязаны будем. Заплатим, если что, — стал бухтеть Сергей.

Видно было, что ему трудно унижаться перед малолеткой. Он заметно потел. Лицо покрывалось пятнами.

— Заметано. А манечки вам самим понадобятся. Зря что ли горло свое дерете.

— Окей! — радостно вздохнул мужчина, — А что объявлять?

— Скажи, что разные композиции.

Посмотрел на зал. Хоть бы кто ушел домой. Пацаны мороженое наяривают. Серега уже объявляет. Прохожу к эстраде еле-еле в своем затрапезном виде на ватных ногах. Волосы опять растрепались. В зеркало лучше не смотреть. Торчат, как у чудища.