Муза и генерал

Из-за их криков, гулко разносившихся в шахте, звонок в портфеле, который Бибигон прижимает рукой к бедру, едва слышен. Его улавливаю одна я, и только потому, что хочу услышать. Увлеченный же вызволением из заточения, адмирал не реагирует на мелодичную трель. Приходится наступить ему на ногу.

- Извините, - опустив голову, еле шепчу я.

Переключившись на тихую волну моего голоса, Бибигон наклоняется ко мне и... наконец-то слышит то, что ему давно пора услышать.

- Тихо! - орет Бибигон, прижимая трубку мобильника к уху.

Не достучавшиеся до лифтера столбенеют. В предвкушении главной тайны дня я превращаюсь в одно большое ухо. Перед глазами картина: квартира в дыму, Бибигонша спасает самое ценное. После первого шока она звонит мужу.

- Я не могу, застрял в лифте! - кричит Бибигон и тут же жестко и внятно приказывает: - Прекрати истерику!

Развернувшись, он утыкается лицом в угол и переходит на самый низкий голосовой регистр.

- В спальне, в крайнем правом углу, прямо под пальмой, поднимешь паркет, достанешь сверток. Потом вызывай пожарных. Поняла?

Хотя какая в тесном лифте конспирация? Тем более главный слушатель дышит в затылок и все-все мотает на ус - и про пальму, и про паркет в крайнем правом углу.

На его последних словах лифт вздрагивает и как-то неуверенно ползет вверх. Меня охватывает чувство парения, но, возможно, не поехавший лифт тому причина, а эйфория от разгадки большой Бибигоновой тайны. Пока адмирал грузно поворачивается из своего угла, я успеваю протиснуться к выходу. Матерясь, все вываливаются на площадку.

- У меня пожар, - бросает на ходу Бибигон и, игнорируя лифт, вышедший из доверия, несется вниз по лестнице.

Но мелодичная трель мобильника не оставляет его и здесь.

- Але-е, - орет Бибигон, - уже еду! Как не надо? Что тебе показалось? Ладно, приеду, разберусь, - намного спокойнее говорит он.

Сверху, перегнувшись через перила, я вижу, как он вытирает ладонью вспотевшее лицо, как долго смотрит в окно.

- Свяжись с дурой, сам дураком станешь. - Бибигон выразительно стучит кулаком по лбу, затем измотанно начинает восхождение в обратную сторону вверх по лестнице.

Избегая повторной встречи, я залетаю в лифт и, нажав кнопку первого этажа, уезжаю подальше от выпотрошенного Бибигона. Что дальше по плану? Муза Пегасовна - ей я доверю облагородить свою внешность для встречи с генералом. О Бибигоне, ворующем антиквариат и разбрасывающем его где ни попадя, я подумаю потом. Боже, как я плагиатарно мыслю! И тем не менее, зачем рубль Константина лежал под моим столом? Если для того, чтобы я думала, будто в моем доме побывал генерал, так это излишняя забота, я и без всяких наводок так думаю.

Верно говорят: коготок увяз, птичке - труба.

- Только ты, Варвара, сможешь без шума и пыли проникнуть к нему в дом, - говорит Роман.

Ведя "Форд" по центральному проспекту, тесному от машин в этот обеденный час, он возвращает меня туда, откуда взял, - к дому Музы Пегасовны.

- Тебе даже и проникать не надо, - уговаривает меня Роман, - просто придешь к Бибигонше в гости, бутылочку вместе раздавите.

- А пальму двигать? Тоже не надо? - спрашиваю я.

- Надо, и пальму двигать, и паркет вскрывать, - говорит он, газуя на четвертой скорости по пешеходному переходу. - А как по-другому ты узнаешь, что я ничего не придумал и твой рубль - подарок от Бибигона? Ведь я же бандит, разве мне можно верить на слово?

- Спасибо, что предупредил, - говорю я, скорбно вздыхая. - С такими друзьями, как ты, еще неизвестно, останусь ли я в журналистике, а вот воровать точно научусь.

Смеясь, Роман шлепает меня по плечу.

- Не дрейфь, Варька, везде люди.

Машина тормозит у подъезда дома моей подружки-старушки, и тут я вспоминаю:

- А что значит Б.М. на рубле Константина?

- Божьей милостью, - говорит Роман.

- Ну, если так...

Роман принимает мои слова за согласие и крепко жмет мне руку.

КАРМЕН НА ПЕНСИИ

Я знала, что Муза Пегасовна натура впечатлительная, но что она будет так кричать... Конечно, даме ее возраста и фактуры орать неприлично, но у Музы Пегасовны в вопросах этикета один цензор - она сама. Любопытно, что при всей эпатажности натуры окружающие находят Музу Пегасовну дамой, добровольно и безоговорочно признают ее авторитет и жизненное кредо: "Что хочу - то и могу". Что мой разбитый лоб на фоне многочисленных потрясений ее жизни!

Ладно бы, как и подобает пенсионерке, тихо охала и причитала от сострадания, так нет - Муза Пегасовна изображает прямо-таки мексиканские страсти: стонет, заламывает руки и все обещает упасть в обморок. Жгучая брюнетка, своей экзальтацией и красотой испепеляющая сердца не только сверстников, Муза Пегасовна во всем оправдывает свое же определение самое себя: "Кармен на пенсии". И когда я всерьез западаю на трагический этюд о моем покалеченном лбе, ощущая нешуточную боль, то задаю риторический вопрос:

- Я так плоха?

Муза Пегасовна смотрит на меня с удивлением и говорит словно из другой пьесы:

- Почему ты так решила? Прекрасно выглядишь, Варвара!