Муж во временное пользование

Дальнейшие слова уже звучали бессвязно и не имели значения. Нина и Ярослав любили друг друга так, словно это было последнее свидание в их жизни. Они не помнили ни о чем, кроме своей любви. В эту ночь их поцелуи и объятия были скорее яростными, чем нежными. Нина и Ярослав хотели насытиться своим счастьем впрок, чтобы хватило на дни или даже годы испытаний и разлук. Нина сама себя не узнавала этой ночью. От былой ее холодности не осталось и следа. Стоило ей вспомнить испытанное недавно отчаяние, тоску по безвозвратно потерянной любви — и она снова бросалась в объятия Ярослава, позабыв усталость, отодвинув от себя все беды и тревоги.

Под утро Нина все-таки уснула — может быть, лишь на несколько минут. Но сквозь сонную дремоту ей послышался голос Ярослава. Сразу же открыла глаза. Августовский рассвет только начал озарять небо. Комната с задернутыми шторами была окутана полумраком и обаянием прошедшей ночи. Нина, не в силах сбросить с себя блаженное оцепенение, лежала неподвижно и прислушивалась к звукам любимого голоса. А Ярослав говорил тихо, стараясь ее не разбудить. Он не знал, что Нина уже проснулась. С трудом она вникла в смысл его слов и поняла, что он звонит Кириллу Шеремету, рассказывает, причем, зашифрованным языком, о поездке и о необходимости срочно увидеться.

Когда Ярослав отошел от телефона и повернулся к ней, она протянула руки ему навстречу. В следующий миг они снова были в объятиях друг друга. И тут Нина почувствовала, что еще несколько секунд — и ночное безумие повторится. Опомнившись, с трудом овладев собой, она отодвинулась от Ярослава и воскликнула:

— Что мы делаем? Сейчас придет Кирилл!

— И то правда… Я же сам его вызвал… Пойду под холодный душ, иначе не смогу от тебя оторваться.

Ярослав поспешно вышел из комнаты, а она наскоро убрала постель и разбросанную вокруг одежду. Нина снова чувствовала себя во сне — прекрасном и тревожном до жути.

Потом, когда стояла под прохладными струями воды, к ней, наконец, пришло отрезвляющее чувство реальности. Нина отчетливо поняла: опасность не миновала, тайная схватка продолжается — и неизвестно, за кем будет победа.

Отключив душ, Нина услышала приглушенные голоса в комнате. Наверняка, уже пришел Шеремет. Теперь они, и она тоже, начнут действовать. Жизнь становилась похожа на хождение по канату над пропастью.

Невольно холодок пробежал у Нины по спине, но страха прежних дней она не почувствовала. Рядом был любимый и это придавало Нине небывалые прежде силы для борьбы.

Кирилл Иванович выглядел примерно одних лет со своим двоюродным братом и даже чем-то отдаленно его напоминал. Только черты лица у него были крупней, морщины глубже, а фигура не столько спортивной, сколько коренастой и крепкой.

До разговора с Ниной он уже, наверное, успел мысленно пережить и прочувствовать гибель Игоря. Во всяком случае, его взгляд не выражал той вопрошающей неуверенности, которая бывает у людей, еще надеющихся на лучший исход. Нет, в глазах у Кирилла Шеремета прочитывалось лишь суровое спокойствие, загнавшее глубоко внутрь боли и печали. Когда Нина до мелочей повторила рассказ о своих приключениях, он слушал ее более внимательно, чем Ярослав. Вскоре поняла: слушает профессионал. Нина закончила свое повествование словами:

— Хорошо, что вы знакомы с Ярославом. Иначе я бы вас не нашла. Я же боялась обо всем рассказывать даже тому следователю, что беседовал со мной в больнице.

— Вы правильно поступили, Нина, — заметил Кирилл. — У Хустовского слишком обширные связи. Да и Борис Ильчук недаром вас навещал.

— Значит, Ильчуки связаны с этим делом? — спросила Нина. — Я так и думала.

— Я уверен в этом, — подтвердил Шеремет. — Только доказательств против Бориса у меня не имеется. Спасибо вам, Нина. Мне надо спешить. Вы с Ярославом ждите меня здесь. Тор, на минутку…

Мужчины вышли в другую комнату и там несколько минут о чем-то тихо переговаривались. Потом Кирилл ушел, а Ярослав вернулся к Нине.

— Что вы решили? — спросила она с тревогой. — Как будем действовать? — Не волнуйся: все у нас должно получиться. Если мы не победим — проиграем. А проигравшим ничего не прощается. Даже наоборот. Тот, кто проиграл, оказывается виноват во всем.

— Не надо объяснять. — Она положила руку ему на плечо. — Я все понимаю и ко всему готова. Мы же вместе, Тор. Я рядом с тобой на всю жизнь. Не против?

Они обнялись и некоторое время стояли молча. Потом Нина осторожно спросила:

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? Ведь вы с Кириллом все обсудили.

— Кое-что…

Нина заметила, что Ярослав время от времени настороженно поворачивает голову, словно к чему-то прислушивается или ждет звонка. Что-то важное решалось сейчас где-то за стенами дома и Ярослав об этом знал.

— Видишь ли… — Он обнял ее таким движением, словно хотел заслонить от неведомой беды. — Все будет зависеть от того, найдут ли тело Игоря и будут ли при нем доказательства.

— Не понимаю… Какие доказательства?