Муж

— Почему не предупредил вчера, как одеваться?

— Не подумал. Прости.

— А зря не подумал. Меня дважды за официанта приняли, и я огорчилась. Сильно.

Взгляд его тяжелеет, но он ничего не отвечает.

— Я тут от огорчения билеты домой купила…

Слежу за реакцией: Алекс отворачивается, но мне всё равно видно профиль, по которому достаточно чётко можно опознать эмоции: раздражение, огорчение и почти гнев.

— Но твоя ходячая мудрость доложила, что ты как бы в курсе… уже, — признаюсь. — А заодно советов надавал: не спешить, подождать, и всё в таком духе. Я вот в раздумьях: раз уж ты ещё можешь быть человеком, может и впрямь дату перенести на месяц-другой? Может и наладится ещё…

— А ты сама-то такой злюкой попробуй не быть и не игнорируй супружескую спальню — может, и в самом деле что-то наладится.

Сказано это с явным усилием скрыть негодование, но само божественное тело так вальяжно и естественно вытягивается на кровати, подложив под спину подушки, засунув в рот круассан и запустив систему на ноутбуке, что мне внезапно делается так хорошо…

Мы вдвоём, наедине, никто не мешает, не виснет, не ноет, не задаёт вопросов. Всё пасмурное пространство фешенебельной каюты наше, и мы как давние, сварливые, но неразлучные супруги бранимся, зная наперёд, что, несмотря на милую традиционную перебранку, у нас только тёплое совместное будущее. И как будто и не было пропасти между нами ещё каких-нибудь пару часов назад.

А ещё, если разобраться, то немногословный Алекс сказал что-то про спальню. Может, именно это его так задело? Но, с другой стороны, что же мне, едва он явил милую мордашку, сразу и в койку его кидаться? Тут же простить все прегрешения, холодность, чёрствость, отсутствие любого внимания и вообще полное попирание обязательств в плане понятия «муж»? Обойдётся!

— Так когда мы дома будем?

— Через два часа примерно.

— Чья это яхта?

— Наша.

— А маленькая?

— Тоже.

— Они для «крутизны»?

— Нет. Это необходимость. Большая нужна для работы, маленькая для семьи и друзей.

— Чем ты занимался всё это время? Торговал оружием?

— Работал.

Тишина. Мягкая, тёплая, тягучая. Алекс, не отрывая головы от монитора, а рук от клавиатуры, нарушает её первым:

— Ешь завтрак, я доем потом, что останется.

— Давай лучше разделим или поедим одновременно, как в мультике про котёнка Гава? — предлагаю.

Jaymes Young — Fragments

Алекс отрывается, наконец, от монитора, смотрит на меня с такой Вселенской ласковостью во взгляде, что я внезапно становлюсь счастливейшей до кончиков волос особью.

— Идея интересная, согласен, но мне сейчас нужно срочно кое-что сделать, поэтому я завтракать буду позже.

— Ну ладно, тогда я оставлю тебе половину.

Пью кофе, и, конечно, большую часть яичницы оставляю ему. Спрашиваю:

— У тебя тут есть новые зубные щётки?

— Щёток точно нет, обычно никто этим не заморачивается. Можешь мою взять, — неожиданно предлагает.

— Это негигиенично! — возражаю.

В этот момент он странно смотрит в мою сторону, но затем быстро возвращается к своим занятиям.

— Так, ладно, а средства гигиены всякие есть? Ну, для гостей?

— Что именно тебе нужно?

— Женские принадлежности.

Алекс на мгновение поднимает глаза и смотрит прямо перед собой, как бы соображая, о чём речь, вообще.

— У тебя месячные? — вдруг его осеняет.

— О Боже, Алекс! Тебе обязательно меня унижать постоянно?

— А что тут унизительного? Это нормальное состояние у всех женщин, или нет?

— Да, но с мужчинами мы это не обсуждаем!

Он поднимается с кровати и, направляясь к двери, толкает эмоциональную тираду:

— Может, только ты не обсуждаешь? Но я тебя понял: теперь буду притворяться, что ничего не знаю о женской физиологии, а о существовании самих женщин на планете прознал только вчера!

Алекс с чувством захлопывает за собой дверь и через несколько минут возвращается с двумя прокладками и тампоном в руках. Меня смущает этот набор:

— Ты где их откопал?

— Попросил.

Меня, естественно, заливает краской, Алекс это видит и раздражённо замечает:

— Ты поставила мне задачу, я её решил, как, в общем, и привык это делать. Есть проблема — есть выход, есть задача — есть решение. Всё просто.

Кроме растерянного и пристыженного «Спасибо» я не могу ничего выдавить в ответ. Молча плетусь в ванную, чтобы заняться гигиеной.