Музыка для Повелителя (СИ)

Глеб с содроганием глядел на виос. Неужели можно убить столько людей?.. Без колебаний продлевать свою молодость ценой чужой боли?..

Азарин увеличил фото:

— Левзина известна как Кали: это индийское божество, изображаемое с тремя глазами. Причина прозвища — мутация: на её лбу может открыться третий глаз.

— Итог опытов с магией, — вставил Хромов. — О Кали мы не слышали давно и д-даже считали её мёртвой.

— Зря считали, — изрёк Азарин. — Две недели назад она объявилась в неволшебке и превратила ребёнка в старика.

Глеб поёжился:

— Но как? И зачем? Ведь чернотворцы людей убивают… или калечат.

— Мотивы неясны, — нехотя признал Азарин. — Что до мальчишки, то он попал во временную петлю: отрезок времени, который повторяется. Как её создала Кали, мы не знаем.

У Глеба засосало под ложечкой. О временных петлях он слышал: ты раз за разом проживаешь один день, час или минуту… Как в книжке «Дом странных детей». Но книжным героям в петле времени комфортно, а в настоящей петле ты повторяешь свои действия, пока та не исчезнет… Или пока не умрёт её создатель.

— Он из-за этого постарел? — проронил Глеб. — Из-за петли?

— Из-за магии.

Хромов пояснил:

— Для жителей неволшебки сильная магия опасна: она может п-привести к генной мутации. В организме мальчика начался процесс, похожий на прогерию; те, кто страдает этим заболеванием, с д-детства выглядят старыми.

Глеб мрачно кивнул.

Представилось, каково это: идёшь ты по своим делам, знать не знаешь ни о магах, ни об аномалках… И вдруг конец всему. Даже не конец — хуже: начало кошмара.

За что?!

Приблизившись, он всмотрелся в лицо Левзиной.

— Поступок Кали выглядит бессмысленным, — заметил Азарин. — Если только это не эксперимент, подготовка к чему-то большему. И нас она не боится — бросила чипсы со следом своей ауры: пол-упаковки «Хруст-бона».

— Значит, поможет поисковая магия? — уточнил Глеб.

— Не поможет — с амулетами Кали её и Далебор не нашёл бы. Ты нужен нам не как искатель.

Глеб растерялся: вот так новость! А для чего ж его позвали? Он может лишь искать (спасибо ингениуму), да ещё выпечку печь (спасибо «Фабрике»). Но ведь вряд ли Азарину захотелось печенья?

— Тогда зачем я вам?

— Видишь ли, — начал Хромов, — Кали з-знакома с одним чернотворцем, к которому ты имеешь прямое отношение…

— С Лаэндо, — перебил Азарин.

Глеба передёрнуло.

— Когда-то они были заодно, — убрав виос, Азарин откинулся в кресле, — и он может знать, где она. Но на допросах Лаэндо молчит. Препараты, развязывающие язык, на него не действуют. Мы обратились в СБАЗ и привлекли их алхимиков, однако всё было зря.

— З-зато теперь это совместная операция, — с явным удовольствием вставил Хромов.

Глеб понял, почему он таскается с Азариным: совместная операция, значит. Штаб и СБАЗ заодно. Гадюка с коброй подружились и мирно делят террариум.

Но главный сюрприз ждал впереди:

— Сегодня в десять тридцать утра Лаэндо использовал установленный в его камере коммуникатор и заявил, что готов говорить лишь с одним человеком, — Азарин в упор смотрел на Глеба. — С тобой.

У Глеба отвисла челюсть. Но удивиться вслух он не успел — Азарин встал:

— Мы не знаем, почему — возможно, это узнаешь ты… Если не боишься встретиться со старым знакомым.

Проход перегораживала круглая дверь из металла.

Её створки разошлись вертикально, втянувшись в пол и потолок. Глеб видел такое в кино, где герои попали в бункер, но тот бункер сейчас сошёл бы за шалаш.

Он не удивился, узнав, что тюрьма для чернотворцев скрыта под штабом: раз тут есть тюрьма для спиритусов (куда однажды попал Баюн), то почему бы и обычные казематы не построить?

Хотя вряд ли здешние камеры сойдут за обычные — ничего обычного в штабе нет.

За проёмом ждал коридор: пол и стены из камня, флуоресцентные лампы едва горят.

— Тюрьма поделена на уровни, — сообщил Азарин, — а те разбиты на сектора. Лаэндо держат в секторе «Икс».

— Сектор «Икс»? — повторил Глеб. — Он что, для опасных преступников?

— Для тех, кто в одиночку может спалить город, — Азарин шагнул в проём. — Лаэндо там единственный заключённый.

Глеб въехал за магом. Баюна сюда не взяли (амулеты мешали спиритусам попасть на этаж, где держали зеркальника), а Хромов уже с минуту пыхтел сзади — много ходить сбазовец явно не привык.

В конце коридора был лифт с решёткой. Азарин на что-то нажал, и та поднялась.

На пути вниз он наставлял Глеба:

— К Лаэндо въедешь один — это его условие. Что бы ни случилось, не паникуй: он тебя не тронет.

— Ему дают античар? — нервно спросил Глеб.

— Нет, — Азарин с досадой поморщился, — от античара не будет никакого толку: в крови Лаэндо бактерии, пожирающие любой препарат. Но сектор набит амулетами, так что прибегнуть к магии здесь могу только я. У охраны огнестрельное оружие.

Лифт остановился. Глеб ощутил себя дайвером, решившим заснять акулу.

Новый проход, круглый зал — опять полутёмный. И запах, как в больнице.

— Тут оформляют заключённых, — пояснил Азарин, — а затем распределяют по секторам.

Глеб озирался: живописным зал не назовёшь…