Музыка как шанс. Победить рассеянный склероз

Как и большинство подростков, я рос уличным балбесом без определенных занятий и хобби кроме, тех, которые для меня время от времени придумывал отец. После того, как окончилась крахом его попытка обучить меня игре на баяне, он провозгласил лозунг: «Все! Никаких музык!» Ибо я проявил завидную неспособность к обучению и лень. Он нашел для меня радиотехнический кружок, чтобы меня чем-то занять, кроме «самбо-дзюдо», которым я занимался так же без особого энтузиазма.

Апофеозом этого предприятия было торжественное включение светомузыки, которую я собирал в течение двух лет, приведшее к сгоранию электропроводки во всем доме моего одноклассника, где и демонстрировался триумф технической мысли. Примерно в тот же самый период отец сдал меня в библиотеку имени «Н.К.Крупской», и я начал периодически, что-то почитывать.

Все шло своим чередом, и папа уже мечтал о «нашем» поступлении в Суворовское училище, когда бы не появление у меня очередного друга. Его звали Димка Онин. Мы познакомились в пионерском лагере, куда я был сослан по причине летних каникул, предполагаемого оздоровления и необходимости родителей отдохнуть хотя бы от одного ребенка. Димка играл на гитаре и был очень компанейским парнем. Он был душой любой компании. После того, как мое умение танцевать нижний брейк, модный в то время, в тряпки разорвалось перед его игрой на гитаре, я пришел к выводу, что мой творческий путь завел меня в тупик.

Приехав из пионерского лагеря, я поведал матери о таком ударе судьбы и желании учиться музыке. После чего мы тайком от отца приобрели в уфимском универмаге под креативным названием «Уфа» музыкальный инструмент типа «Гитара», выпущенный Уфимской мебельной фабрикой по цене 18 рублей 50 копеек за штуку, с гарантией. И впоследствии небезуспешно прятали оную под кроватью несколько месяцев кряду, памятуя о провозглашенном отцом лозунге: «Никаких музык!». Когда наш заговор раскрылся, я уже знал несколько аккордов, текст песни «Я буду долго гнать велосипед», а деньги за гитару вернуть было невозможно. Другими словами – дело было сделано.

В этот год я бросил свое «самбо-дзюдо» и пошел на рукопашный бой в «Военно-патриотический клуб». Это был конец 80-х годов. Мало кто осознавал из тогда живущих в стране, что за словами «военный» и «патриотический» уже мало что стоит.

У Ришата, так звали тренера, я сразу оказался в числе любимчиков, поскольку пришел к нему более менее подготовленным, в отличие от основной массы мешков. К тому же у меня было кимоно и скудное знание ударов из карате, переданное мне отцом, который увлекался этим видом единоборств.

На первой тренировке Ришат произнес речь: «Пока вы будете вставать в стойки, вас десять раз убьют». Дальше, я думаю, об этом спорте догадливому читателю рассказывать ничего не надо, потому как это был такой же спорт, как из лягушачьего хвоста – хвост.

После занятий мы ходили в городскую баню толпой подростков во главе с тренером. Он был весь полосатый как зебра от шрамов, на руке была пересажена кожа. Все говорило в этом человеке о его причастности к множеству экстремальных ситуаций, и все мы хотели быть похожими на него. Он был для нас старшим другом, способным решать любые проблемы.

Ришат был на короткой ноге с криминальными авторитетами, группировками спортсменов, держащими в страхе рыночных коммерсантов, милицией и даже чиновников. Как выяснилось впоследствии, бывший морпех Ришат числился в резерве КГБ, имел награды, ранения и неафишируемое офицерское звание. Нас мало интересовало, было ли создание подросткового клуба его заданием, имеющее (как я сейчас догадываюсь) под собою цель – взять под контроль активную молодежь, или это было продиктовано его личным творческим порывом.

Он уезжал часто и неожиданно, так же как появлялись люди, заменявшие его на тренировках. По приезду Ришат ронял какие-то расплывчатые, многозначительные фразы о каком-то Карабахе, Прибалтике, о каких-то горячих точках и пропадал снова.

Я учился в восьмом классе средней школы, по-прежнему не выказывая никакой особенной заинтересованности к чему-либо, до тех пор пока не грянул очередной гром в моей жизни – я впервые влюбился.

3. Женский вопрос. (G)

«Все проблемы из-за безделья и баб, причем одно порождает другое…»

Прапорщик Хазиев

Оля Голубева обучалась в параллельном классе и была красивой девочкой, одновременно похожей на кавказскую пленницу из фильма «Кавказская пленница». Красную Шапочку из фильма «Красная Шапочка», гостью из будущего из фильма «Гостья из будущего» и Эмануэль из фильма… Ну, вы поняли… Как следствие, за Олей ухаживали парни из старших классов. Я в этой ситуации был объективным лузером, несмотря на активное участие в школьной самодеятельности в качестве гитариста.

Она не замечала меня! Частые подсылания к ней моих друзей с букетами не достигали ожидаемого успеха. Оля состояла в комсомольском комитете школы, и мне пришлось вступить в комсомол из-за нее. Все тщетно! Плодов мои усилия не приносили.