Музыка мертвых

— А ты полицейский на зарплате, вот что! Это твоя работа!

— Доктор Вернон!

— Макс, я ясно сказал: нахрен! Да не дергай ты меня за руку!

— Да все я нормально сделаю, не психуй, — а это уже Моро. Что они задумали?

Эрика толкнула дверь в кабинет полицмейстера и увидела сцену, достойную театральных подмостков. Август пытался отбиться от Кверена, который держал его под руку и убедительно втолковывал, что:

— Ну это же совершенно безопасно, доктор Вернон! Потом мы с бургомистром напишем на высочайшее имя, вас освободят за этот подвиг! Уедете, куда захотите!

Август выглядел злым и взъерошенным — так, словно ему все это надоело до крайности.

— Куда я уеду? На тот свет? — фыркнул он. — Ну спасибо за доброту, как я раньше-то обходился!

— Да какой «тот свет», — Моро крутил в пальцах пузырек с золотистым содержимым, и Эрика готова была поклясться, что он прикидывает, как бы получше вылить его Августу на голову. — Все пройдет, как надо. Цветочник совершит прыжок, ловушка его захватит и не даст ему ни активировать Гвоздику, ни смыться. Что страшного-то?

Август посмотрел на него с ненавистью. Эрика вспомнила, как Моро вбивал его в сугроб, и ей сделалось жутко.

— Цветочник — хорошее имя для серийного убийцы, — сказала она. — Я так понимаю, вы нашли способ, как его поймать?

Воцарилась тишина. Кверен, как и полагается начальнику, ожил первым.

— Господин Моро предложил создать ловушку, — ответил он. — А мы предлагаем доктору Вернону стать наживкой, но он отказывается.

Эрика понимающе кивнула. Август побледнел еще сильнее и привычным нервным движением запустил руку в волосы, словно понял, что именно она хочет сказать и сделать.

— Что ж, — Эрика улыбнулась как можно беспечнее, хотя внутри у нее все рвалось. — Раз это совершенно безопасно, то я буду наживкой.

Лицо Моро дрогнуло, и Эрике показалось, что она видит темные струйки тумана, которые поплыли над его головой.

— Нет, ни в коем случае, — выпалил он, и Август, наконец-то освободив правую руку из цепких пальцев Кверена, развернулся к Моро и прошипел:

— Ага! Так я и думал!

Да, похоже, Моро все-таки решил избавиться от Августа и нашел способ.

— Я не хочу, чтобы эта тварь даже дышала на моего хозяина, — отчеканил Моро.

— А на меня, значит, можно! — рявкнул Август. Моро сделал такое движение рукой, словно хотел схватить его за воротник, но вовремя опомнился.

— Да тебя я бы вообще в пруду утопил, как собаку!

— Господа!

Кабинет снова заполнило руганью. Эрика устало расстегнула пальто и села на ближайший стул — столько обращений за сутки наполнили ее болезненной вязкой слабостью, словно она подхватила легочную жабу. Когда Моро таки взял Августа за воротник, вечно угрюмый офицер Краунч подал голос:

— Макс, я пойду. Куда эту дрянь намазывать?

Все вздохнули с видимым облегчением. Август и Моро выпустили воротники друг друга и сделали несколько шагов в стороны. Кверен практически рухнул в кресло и сказал:

— Ричард, ты всех нас просто спас.

— Еще посмотрим, — пробурчал Краунч. — Так что делать-то?

Все обернулись в сторону Моро. Тот на всякий случай убрал пузырек в карман и сказал:

— Откройте окно, дышать нечем. И расступитесь.

Всё сделали так, как он велел. Август и Эрика оказались за спинами полицейских, и Эрика осторожно, так, чтобы никто не заметил, дотронулась до его руки. Август сжал ее пальцы, и его лицо озарила мягкая улыбка. Тем временем Моро вышел в центр кабинета и замер, опустив руки вдоль тела. Какое-то время стояла тишина, Моро ничего не сделал, и Фирмен нетерпеливо прошептал:

— Ну когда уже?

Похоже, он был свято уверен в том, что все волшебство обязательно должно сопровождаться треском и блеском. На Фирмена зашипели, он приложил палец к губам, показывая, что молчит и не спрашивает лишнего, и в это время кабинет наполнился золотистым свечением.

Моро сделал глубокий вдох и поднял руки. От его пальцев рассыпались огненные пятна, поплыли в стороны и прилипли к стенам, образуя узор, чем-то похожий на письмена пустынного Юго-Востока. Эрике казалось, что она разбирает слова охранительной молитвы: «…да сбережет меня Господь, и укроет своими крылами, и духам своим заповедает обо мне, и даст надежду…»

У нее заболела голова. Эрика увидела, что офицер Мавгалли дотронулся до затылка: возможно, тоже вчитался в причудливую вязь.

Моро зажмурился, резко тряхнул головой и опустил руки. Огненная завеса стала угасать и вскоре растаяла, но Эрика чувствовала, что она здесь. Волоски на ее теле поднялись дыбом, и Эрика услышала далекий нудный звон — тоскливую долгую ноту, которую все тянули и тянули.

— Готово, — сказал Моро и сунулся было в карман, но не попал сразу: пальцы не слушались. Слуга Эрики был всемогущ, но некоторые вещи не давались ему просто так. — Офицер Краунч может остаться здесь. А мы подождем снаружи.

Краунч кивнул и, пригладив волосы, демонстративно сел в кресло начальника. Моро вынул-таки свой пузырек, вытянул пробку и осторожно капнул золотистой жидкостью на голову офицера. Краунч зажмурился, словно ожидал удара, но ничего не произошло.