Музыка ночи

Запах в доме по-прежнему чувствовался, и слуги в попытке от него избавиться жгли шалфей. Ван Агтерен сидел с Эйлин, а их единственным посетителем был нарочный из муниципалитета, пришедший сообщить, что Схюлера найти не удалось, так что с рассветом вновь начнутся поиски.

Со своей возлюбленной ван Агтерен в ту ночь не спал. Ей хотелось побыть одной. В комнате у нее стоял запах мускатного ореха – верный признак того, что у нее наступили дни алых роз.

Ван Агтерен отправился к себе в комнату и взялся за переписку разрозненных заметок своего господина. Записи он закончил лишь тогда, когда начало ныть в глазах. Он сунул для очистки гусиное перо во флакон с водой и смотрел, как чернила сгустками оплывают с пера и клубятся черными прожилками, обращая прозрачную жидкость в черную.

Затем он лег на свою узкую койку, все так же в неотступных мыслях о книге.

* * *

Когда он проснулся, было еще темно. Из сна его вывел какой-то звук. Он услышал скрип и обнаружил, что дверь в комнату затворяется. Вместе с тем она оставалась приоткрытой настолько, что в темени коридора взгляд смутно улавливал какую-то фигуру.

– Эйлин? – тихо спросил ван Агтерен.

Ответа не последовало.

Он поднялся и выбрался в коридор. Поглядев налево, успел заметить, как в кабинет отца с сонной плавностью входит Эйлин. Ван Агтерен крадучись тронулся за девушкой.

В комнате ученого горел свет: желтоватая дорожка от него стелилась из-под двери.

Ван Агтерен взялся за дверную ручку. Она была теплой.

Спустя мгновение он очутился в кабинете.

Эйлин, обнаженная, стояла к нему спиной. Ван Агтерен не сразу понял, что ее ступни не касаются пола. Девушка парила в воздухе.

Клубящиеся за нею тени пронизывала тьма, исходящая от некоей субстанции, что высилась подобно статуе из черного стекла, а внутри нее проглядывало бескрайнее множество всевозможных углов и искристо пересыпались сотни тысяч звезд.

Субстанция хотя и имела вид чего-то осязаемого, вместе с тем была полой, поскольку таила в своей утробе вихреобразную пустоту, из которой на ван Агтерена были уставлены блестящие россыпи глаз.

На бюро Схюлера как ни в чем не бывало лежала книга, как будто вовсе не она нынче вечером утонула в буроватых водах канала.

Тело Эйлин сделало оборот вокруг своей оси (непонятно, по своей или по чужой воле).

Ван Агтерен обомлел.

Глаза на лице его возлюбленной отсутствовали, причем само лицо девушки расходилось сетью трещин, которые начинались вокруг пустых глазниц. Эйлин смахивала на куклу, которую в припадке ярости ударили молотком. Внезапно ее плоть стало полосовать невидимое лезвие, отчего тело Эйлин обильно засочилось кровью – и живот, и груди, и бедра. Ван Агтерен увидел, как на ее коже формируются очертания, напоминающие береговые линии неизвестных континентов и карты неведомых созвездий.

И все это время позади нее недвижимо высилось то глыбистое создание, имеющее сходство со стеклянно-обсидиановым человеком.

– Йохан, – изрекла вдруг Эйлин, – та книга содержит миры.

Она расставила руки и ноги. Сзади нее мощно брызнуло осколками стекло, с сыпучим звоном посылая мириады осколков прямо сквозь Эйлин, и на секунду она превратилась в существо из плоти и минерала, дрогнув в тот момент, когда ее душа покинула свою живую оболочку.

Потом все вновь замелькало, и ван Агтерен зажмурился и инстинктивно заслонился руками, испугавшись, что осколки сейчас пронзят и его.

Но ничего подобного не случилось.

Когда он открыл глаза, вокруг была только кровь.

* * *

Женевер закончился. Близился к концу и рассказ ван Агтерена.

– Вы мне верите? – с легким вызовом спросил он.

– Да, – вырвалось у Кувре.

Слова слетели с его губ еще до того, как оформились у него в голове.

– Как же вы поступили? – добавил он.

– Бежал, – ответил ван Агтерен. – Эйлин осталась в кабинете отца, а я кинулся к себе и был таков. Думаю, меня наверняка обвинили в убийстве, а то и в колдовстве. На меня начали охоту. Но им меня не взять.

– Почему? Вы собираетесь покинуть страну?

– Нет, отсюда мне не уйти. Да и незачем. Грядет иное. Где бы ни пребывала Эйлин, там же до исхода этой ночи суждено оказаться и мне. Я чувствую, что моя участь неизбежна.

– Тот, кого я недавно видел снаружи…

– Продолжайте.

– Он связан с вами, верно? Но кто это? Лично вы как считаете?

– Вы служили Генриху Наваррскому?

– Да.

– Вы страшились его?

– Иногда.

– А ведь Генрих даже не великий король, – уныло усмехнулся ван Агтерен. – В будущем он им, вероятно, и станет, а пока… Он был вынужден бежать, опасаясь быть уничтоженным силою, его превосходящей. Каждый правитель видит везде своих врагов – какую-нибудь именитую персону или же кого-то, в ком течет королевская кровь… Короли бывают всемогущими, по крайней мере, на этом свете… их не страшится лишь Господь, во всяком случае, так я некогда считал.