Музыка сердца

От сложившейся у меня в голове картинки по всему телу пробежала дрожь. Закрыв глаза, я воссоздала в памяти знакомые изгибы его подтянутых мышц, крепкий пресс и татуировки. Когда между бедрами вспыхнул жар, я немного осмелела.

— Хочешь, чтобы я тоже разделась?

— Сначала только бюстгальтер.

Я потянулась назад и расстегнула крючки. Как только он спал, мне пришлось подавить желание прикрыть руками обнаженную грудь.

— Сняла?

— Да...

— Включи меня на громкую связь.

— Господи, ты такой властный, — пробормотала я, положив телефон на кровать и нажав кнопку.

— Накрой ладонями свои груди. — Я поднесла руки к груди, как мне и было сказано. — Твои соски затвердели?

— Нет, — прошептала я.

— Пощипай их.

Против воли я все-таки это сделала.

— Тебе приятно? — спросил Джейк.

— Да, — честно призналась я. Ладно, может, у меня что-то и получится.

По комнате разнесся продолжительный стон Джейка.

— О, детка, как бы мне хотелось быть сейчас рядом. Мои губы и руки покрывали бы твою грудь.

— Мне бы тоже этого хотелось. — Покусывая губу, я помедлила, а потом все же спросила: — Ты трогаешь себя?

— О да. Но я представляю, что это твои руки или что по мне скользят твои теплые губки.

С одной стороны меня обидели его пошлые признания, а с другой от его слов по моему телу пробежала дрожь. Между ног стала нарастать сладкая истома.

— Хочешь, чтобы я теперь сняла трусики?

— М-м-м, да. Но оставь подвязки.

Я стянула стринги и зарылась в одеяло.

— Хорошо, я голая.

— Ты влажная?

Щеки снова запылали, когда до меня стало доходить, что же я делаю.

— Джейк...

— Ну же, Ангел, скажи мне.

— Да, — прошептала я.

— М-м-м, обожаю, какой влажной ты становишься со мной. А теперь погладь себя медленно и плавно, — приказал Джейк. И снова я повиновалась. Закрыв глаза, я представила его самого и как его пальцы касаются и исследуют меня внизу. — Теперь быстрее. — Стоило мне ускорить темп, как я не сдержалась и простонала от удовольствия.

— Да, малышка, вот так. Позволь мне слышать тебя.

Несмотря на включенный телевизор, я не хотела слишком шуметь, если вдруг вернутся парни. Так что наоборот закусила губу, заглушив свои крики.

— Ты сдерживаешься, — тяжело дыша, проговорил Джейк.

— Да, но я отпущу себя, если буду слышать тебя, — задыхаясь, ответила я.

Услышав его стоны и хрипы, я почувствовала, что сама приближаюсь к концу.

— О, Джейк! — вскрикнула я, взмыв на самую вершину. А когда начала спускаться с небес на землю, дыхание Джейка стало более прерывистым.

— Ангел, о, черт!

Минуту я лежала, пытаясь перевести дыхание. Прошло несколько секунд, прежде чем один из нас заговорил:

— Это было охренительно! — воскликнул Джейк.

С моих губ сорвался смешок.

— Да. Теперь ты лишил меня и телефонной невинности.

— Люблю, когда ты такое делаешь для меня, Ангел. Но больше всего, я люблю тебя.

Мое сердце бешено заколотилось в груди.

— Я тоже тебя люблю. Не могу дождаться пятницы, когда мы увидимся.

— Обещаешь, что под одежду ты наденешь это белье?

— Конечно. Для тебя все, что угодно.

— Боже, я люблю тебя, Ангел.

— А я люблю сильнее. 

Глава 24 Эбби

С нашего постыдного разговора по телефону с Джейком прошло три дня и два выступления. Я сидела расслабившись в огромном гостиничном номере, который мне и моим братьям предоставила студия грамзаписи. Я считала часы и минуты до встречи со своим любимым.

Когда в комнате раздалась мелодия марьячи[17], я улыбнулась и подняла телефон.

— Привет, Эй-Джей. Как дела?

— Hola, Abuela, como estas? Привет, бабуля. Как поживаешь?

Я нахмурила брови и отвела телефон в сторону, чтобы убедиться, что это действительно Эй-Джей. А потом ответила на испанском:

— Э-э, по-моему, ты ошибся номером.

Все так же на испанском Эй-Джей сказал:

— Нет, я звоню правильно. Просто сейчас не могу говорить свободно. Поэтому использую испанский.

Я охнула.

— Джейк? Что-то случилось?

Он прерывисто вздохнул.

— Он в ужасной форме, Ангел. Полностью закрылся, и я понятия не имею, что делать.

— Но почему? Что произошло? Я говорила с ним только вчера вечером. — Мой мозг лихорадочно работал, когда я пыталась вспомнить что-то необычное в нашем разговоре. Джейк упоминал о беспокойстве медсестры, что состояние Сьюзен из-за воспаления легких может ухудшиться, но больше ничего не говорил.

— Воспаление легких нанесло еще больший вред ее организму, чем думала медсестра и работники хосписа. Почти целый день она провела в коме.

У меня сжался желудок, и я с трудом подавила рвотный позыв.

— Боже мой... Бедный Джейк... Бедная Сьюзен, — пробормотала я, крепче сжимая телефон, глаза защипало от слез.

— Даже если он не скажет и не признается, но ты ему нужна. Можешь приехать?

В голове закрутились мысли о следующих нескольких днях выступлений. Напрашивался логичный ответ, что я не могу приехать, но я ни за что на свете не оставлю Джейка одного, когда он больше всего во мне нуждается.

— Конечно, могу. Прилечу следующим же рейсом.

— Хорошо. Я тебя встречу, ладно?

— Спасибо. Я ценю это.

— До скорого.

— Пока.

***