Музыка сердца

Я тут же выключила фен и последовала за ним по коридору. В комнате Сьюзен там, где раньше была массивная кровать с балдахином, теперь стояла больничная койка. Ее хрупкая фигурка в кровати казалась еще меньше. Ее сестра Салли и некоторые из племянниц сидели в углу на диване, а ее отец устроился в кресле. Мое появление они отметили грустными улыбками.

Джейк показал мне на одно из кресел, придвинутых к койке. Я опустилась, наблюдая за тем, как он уселся напротив меня. Он взял в ладони руку Сьюзен и поцеловал ее.

— Мама, я здесь, — тихо произнес он.

Не знаю, сколько мы так сидели — неподвижные, как статуи, ждущие от нее какого-то ответа. Но я охнула, когда веки Сьюзен наконец тихонько распахнулись, и она обвела комнату взглядом. Я точно знала, кого она искала. Как только Джейк потянулся вперед и взял ее за руку, на ее лице засветилась сияющая улыбка.

— Джейкоб.

— Да, мам.

— Помнишь историю, которую я тебе рассказывала, о том, почему ты стал музыкантом?

Этот вопрос сбил Джейка с толку, и его брови нахмурились.

— Э-э, да, помню, но почему...

Она покачала головой, а после повернулась ко мне.

— Я всегда дразнила Джейкоба, что своему успеху певца и гитариста он обязан мне.

Я улыбнулась.

— Правда?

— О да. Благодаря моей студии и обучению танцам, он был окружен музыкой, пока я носила его в животе. Многие часы он провел в компании таких великих композиторов, как: Моцарт, Бетховен и Брамс. Я всегда чувствовала, что он брыкается сильнее, когда я веду урок. Как будто давал мне знать, что уже чувствует музыку.

— Какая милая история.

Сьюзен прерывисто вздохнула.

— Знаешь, я никогда не думала, что смогу иметь детей. После четырех выкидышей я отказалась от мысли, что смогу сама родить ребенка. Мы с Марком уже подумывали об усыновлении, когда я снова забеременела. Во время всех остальных беременностей на первых днях и неделях я старалась меньше стоять, но на этот раз не позволяла себе сидеть. Наоборот я занималась своими обычными делами: ездила на лошадях на папиной ферме и с утра до вечера обучала танцам. Я не верила, что действительно забеременела. Но прошел еще один месяц, а я по-прежнему была беременна, поэтому начала надеяться и молиться, что в этот раз все получилось. Перейдя во второй триместр — в эти недели я потеряла своих предыдущих детей, — я поняла, что чудо наконец случилось.

Она повернула голову и взглянула на Джейка. По его щекам струились слезы, но он даже не пытался их стереть.

— Мой дорогой сыночек, ты всегда был лучиком света в моей жизни...

Зажмурив глаза, Джейк взмолился:

— Не делай этого.

— Я должна попрощаться, дорогой, а ты должен позволить мне уйти.

От сильных рыданий его тело сотрясала дрожь, когда он зарылся лицом на ее груди. Его макушку погладила ладонь, и я больше не могла сдерживать эмоции и заплакала. Услышав мое шмыганье носом, Сьюзен улыбнулась.

— Эбби, после моей смерти напоминай Джейкобу историю его рождения. Когда он опустится так низко, что не сможет встать, или не будет видеть причины жить дальше, расскажи ему эту историю. Напомни ему, что он был чудом и самым драгоценным подарком из всех, что я получала.

Со слезами, текущими по моему лицу и падающими на колени, я потянулась вперед и взяла ее за руку.

— Хорошо. Обещаю. — Я поднесла ее ладонь к губам и поцеловала, прежде чем прижать ее к своей щеке. — Обещаю, что никогда не позволю ему сдаться, как бы ему этого ни хотелось.

— Я благодарю Бога за то, что у него есть ты, милая моя. Позаботьтесь друг о друге. — Она улыбнулась, и в ее глазах блеснули слезы. — Вы оба будете так счастливы вместе и нарожаете мне самых красивых внуков.

От ее слов мы с Джейком заплакали еще сильнее.

— Мама, — рыдал Джейк. Он приподнялся и нежно поцеловал ее в щеку.

— Ты должен отпустить меня, малыш.

Он яростно замотал головой.

— Я не могу. Пожалуйста, не проси меня об этом.

Она провела ладонью по его лицу.

— Мы прощаемся не навсегда. Мы увидимся снова. А до тех пор живи полной счастливой жизнью, чтобы я могла тобою гордиться.

— Так и будет.

Сьюзен улыбнулась.

— А теперь попрощайся со мной.

Мучительное выражение лица Джейка меня убивало, и я заплакала, уже не стесняясь слез. Он тяжело и прерывисто дышал.

— Прощай, мама. Я так сильно тебя люблю.

— Спасибо, милый. Я тоже тебя люблю. — Взгляд Сьюзен обратился ко мне. — Эбби, ты помнишь ту ангельскую песенку из фильма «О, где же ты, брат?»

Мы смотрели этот фильм вместе, наверно, три или четыре раза, пока я восстанавливалась после избиения. Ей нравились фильмы братьев Коэнов так же сильно, как и Джордж Клуни.

— Да, «Стая ангелов». Я помню ее.

— Пожалуйста, спой мне.

Я не знала, как еще дышу между всхлипываниями, не говоря уже о том, чтобы петь, но мне как-то удалось взять себя в руки и призвать силу, о существовании которой я не догадывалась.

— Мое последнее солнце быстро заходит. Моя гонка почти окончена, — запела я.