Мы были подонками: Закладка 2

– Ты что, борзый дядя? – взвизгнул Эдик. – Ты Гену Белого знаешь? Он сейчас сидит. Вон его брат в машине с друзьями. – Бритый мотнул головой в сторону окна. – Я с ними. Понял? Хочешь, сейчас позову?

– Да зови. Больно напугал.

– Не связывайтесь с ними, – шёпотом сказала женщина. Остальной народ в очереди молчал. – Вы не знаете кто это? Они и ножом ударить могут.

– Правильно, тётка, – сказал Эдик более спокойным тоном. – Можут. Слушай совет знающих людей. Нужно уважать молодёжь, тем более тебе не знакомую.

Мужчина ничего не ответил, пальцем поправил очки и отвернулся к прилавку. Бритый, почувствовав победу, исполнил последний штрих. Он оторвал кусок от ржаного хлеба и кинул в замолчавшего мужчину. Очередь возмущённо загудела. Эдик стоял, словно оратор во всеобщем внимании и гордо ждал, что на него кто-то наедет, уверенный, что такого не случится. А если и рыпнется кто, то за его спиной крутые парни. Они в лёгкую тому намнут бока.

– Ладно, быдляк, ропщите. Только чтобы я не слышал. – Бритый с геройским лицом вышел на улицу.

На ступеньках он едва не сбил старушку, вышедшею перед ним.

– Разве можно так хлебом кидаться? – слабым голосом спросила она. – Тебе на войну бы попасть да поголодать.

– Бабка, лучше не брюзжи, – бросил Эдик фразу, не взглянув на дряхлую женщину в серой шали, спрыгнул через четыре побитые ступеньки.

– А то, что будет, внучек? Ты меня ударишь? – старуха опиралась о клюку, голова тряслась, нижние веки опущены, из глаз текли старческие слезинки. Она вытирала их небольшой серой тряпочкой. Переплетённые венами сухие тонкие ладони дрожали. В глазах застыла неимоверная тоска прожитой жизни.

– Чего тебя ударять-то? – крикнул Бритый в самое ухо на случай, если бабка глухая. – Сама скоро сдохнешь! Пережиток прошлого. – Эдик подбежал к машине, напоследок взглянул на ступени.

Старушка смотрела ему вслед пустыми глазами и слабо покачивала головой.

– Чего так долго? – спросил Игорь, когда Эдик захлопнул дверь. В салоне запахло свежим хлебом.

– Очередь большая.

– И ты выстаивал?

– Я, по-твоему, на придурка похож? – Бритый закурил сигарету, приготовленную ещё в магазине.

– Не прожги мне сиденье.

– Ты постоянно мне об этом говоришь.

– Да был бы ты на умного похож.

Все засмеялись.

– Ты где, кстати, серп урвал? – спросил Мансур. – И когда успел в тачку положить?

– Что, понравилось? Как я жениху галстук срезал? – спросил Эдик, довольный собой. – У него жидкости из трусов чуть не повытекли.

– Надо было тебе ещё молот с собой захватить, – посоветовал Шпана.

– Заглянул в трусы? – усмехнулся Вадим. – Или учуял?

Снова раздался всеобщий смех.

Ладан старался не гнать машину, а перед постом ГАИ сбросил скорость чуть ли не до нуля, повернул налево. Впереди маячили дачи: серые кособокие заборы, серые шиферные крыши, серые тусклые стволы деревьев – серая жизнь.

– Давай, наверное, не поедем на карьеры, всё-таки далековато, – сказал Игорь. – Ни к чему укатывать бог знает куда, чтобы только выпить и поесть.

– Смотри сам, – пожал плечами Вадим.

– Да, – закивал Ладан, – до начала леса доедем, и я сверну. Там углубимся чуть. Я думаю, нас никто не потревожит.

Они ехали по пустой трассе. Теперь Игорь гнал «пятёрку», что называется, с ветерком. Мансур удобно развалился на переднем сиденье, смотрел вперёд, ни о чём не думал и слушал, как Бритый посвящал Шпану в очередную историю про свои сношения. И когда на лице Артёма рисовалось неверие, Эдик требовал от Олега подтверждений. Олег кивал, давал зуб, цокая по передним зубам ногтем большого пальца, голову предлагал на отсечение, клялся, божился, всё как Бритый просил, после чего смеялся и подмигивал Шпане.

Не доезжая леса «жигули» свернули с трассы и поехали по ухабистой земляной дороге. Игорь вёл машину медленно. Они подпрыгивали и шатались в разные стороны. Справа простирались чёрные перепаханные поля, слева – небольшая равнина, поросшая высокой травой, пожелтевшей и посохшей, за которой начинался лесок.

– Блин, ну и дорога, – сказал Шпана. – Яйца из штанин выкатываются.

– Сейчас свернём к лесу, – отозвался Игорь. – Эдик, помнишь, мы в начале лета, сюда тёлку возили?

– Ещё бы, – оживился Бритый. – Такая цаца была. Игорь взял у брата машину без спроса, – начал рассказывать он и рассмеялся. – За что потом по башке схлопотал.

– Хорош трепаться, – Ладан укоризненно посмотрел на Эдика через зеркало заднего обзора.

– Надо, дядя. Сейчас я правду матку говорю. Мы её вдвоём, как только не вертели в машине. Она своими каблуками-шпильками всю панель поцарапала. И сиденье проткнула. Если чехол поднять, то там до сих пор дыра дыркует.

– Брат же сидит на зоне? – удивился Артём.

– Это второй, старший. У него их двое, – пояснил Эдик.

– Что за девка? – спросил Вадим.

– Прикинь, – Бритый подскочил на сиденье, едва макушкой не пробив потолок. – Мы с Игорем решили прокатиться по городу, девчонок снять. Едем, едем, смотрим, около кинотеатра одна идёт. Пьяная вдребадан. Такая вся… в мини-юбке, каблучки высокие, на башке химия горизонтальная.

– Овен, вертикальная, – поправил Ладан смеясь.

Друзья поддержали хохотом.