Мы играем в пистолеты (СИ)

- Он уехал?

- Ника…

- Уехал? Ты же сам сказал, что уехал. – Я в упор смотрела на Лёвушку, тот старательно глаза в сторону отводил, а у меня сердце с каждой секундой стучало всё тише и безжизненнее.

Шильман со стула поднялся, беглым взглядом оглядел Фаину гостиную. Ему, явно, было не по себе, он не знал, что мне говорить, не знал, как на меня смотреть, и вообще томился.

- Мне так сказали, - проговорил он, плечами пожимая. – Ты пойми, кто мне что рассказывать будет? Кто я такой?

Я только печально улыбнулась.

- Уехал… Сукин сын, а.

Лёва глянул на меня с сожалением.

- Я тебя предупреждал. Не надо было с Филином связываться.

- Да, - согласилась я. – Ты предупреждал, Витька предупреждал, да и я сама… не слепая.

Лёвушка рядом со мной остановился, разглядывая меня сверху. К синякам моим, ещё и не думавшим сходить, приглядывался. Потом головой качнул.

- Что ж он так тебя?

- Как я понимаю, вопрос риторический. – Я ему ответила, и даже понимала, что он мне говорит, хотя мысли были далеко. Я всё ещё до конца поверить не могла, что Кирилл так со мной поступил. Что муж, теперь уже бывший, прав был от начала до конца. Да и моя интуиция с самого начала против Филина бунтовала, но я не устояла, а теперь вот осталась… ни с чем.

- Да конечно. Но всё равно… - Он поморщился. – С тобой так нельзя.

Я удивлённо приподняла бровь.

- Почему? Чтобы красоту не попортить? Как выяснилось, не нужна она никому.

- Нужна, Ника. Наверное, поэтому Витька так и старался. Чтобы другому не досталась.

Я с видимым усилием поднялась со стула.

- Да не поэтому он старался, Лёва. А чтобы все, кто меня увидит, другим рассказали, насколько он был потрясён моим предательством. Что так любил, так верил, а я с Филином. Не во мне дело, понимаешь? А именно в Филине. Витька себя защищает. – Я подумала, а потом добавила: - В принципе, имеет полное право.

- А ты что теперь будешь делать?

- Я пока не знаю.

Я у окна остановилась и замерла, глядя вдаль. Наверное, со стороны выглядела жалко – побитая, закутанная в длинный махровый халат почти до пят, и сникшая, после полученных новостей. Лёва ко мне присматривался с недоверием и недовольством, и не знал, как вести себя со мной. То ли жалеть, то ли подбадривать, то ли вообще, ругать. Он снова за стол присел, пальцами побарабанил, и предложил, в конце концов:

- Давай в Париж тебя отправлю. Всё ещё можно переиграть, успеем. А ты съездишь, отвлечёшься.

Я слабо улыбнулась.

- Я там с ума сойду, Лёва.

- Где? В Париже?

Я кивнула, а Шильман лишь фыркнул.

- Сказал бы я тебе…

- Никуда я не поеду, Лёва. Некогда мне разъезжать.

- Конечно, у тебя столько дел!

- Представь себе. Развод, на старую квартиру надо переехать, устроиться как-то.

Лёва пару секунд раздумывал, потом спросил:

- А Филин?

Я глубоко вздохнула, а руку к груди прижала, словно опасалась, что внутри порвётся что-то.

- Ты сам сказал – он уехал.

- Он постоянно в разъездах.

- Лёва, прекрати. Он ни разу мне не позвонил. Не ответил ни на один звонок, меня с ним не соединяют, он постоянно чем-то занят. Для меня – занят. А сейчас вот уехал. Я не дура, я всё прекрасно понимаю.

- И?

- И ничего. Рыдать и убиваться я не буду… Наверное. – Голову низко опустила, разглядывая носы своих тапочек. На глаза слёзы навернулись, и мне очень хотелось их от Шильмана скрыть. – Как-нибудь переживу. – Заставила себя улыбнуться. – Синяки сойдут и всё наладится. Вот увидишь.

- Очень на это надеюсь, - неожиданно язвительно проговорил Лёвушка. – У меня от этих разговоров по душам с тобой, изжога, честное слово.

- Выйду на работу, заработаю для тебя миллион, купишь себе таблетки.

Он всё-таки улыбнулся, а потом уверенно проговорил:

- Справишься, Ника. Ты справишься. Кто такие мужики против тебя?

- Действительно…

В комнату Тося заглянула, на Шильмана глянула и предложила:

- Чаю, Лев Константинович? Или пообедаете?