Мы играем в пистолеты

Головой помотала. Я, конечно же, всё понимала, но думать об этом уже не могла. Я слишком устала от чувства вины и беспокойства.

— Несколько месяцев работы, — продолжал Витька, наблюдая за мной, а смотрел так, словно я чужая, незнакомая, он только что меня на улице подобрал и теперь пытается что-то до меня донести, некую свою правду, безусловно важную, а я понимать отказываюсь. И он злится, кулаки сжимает, говорит, говорит, и бесится из-за того, что я реву, как дура последняя и только головой мотаю. — Не только моей работы. И всё впустую. А почему? Потому что этот урод переиграл меня на моём же поле. Пока я мечтал, что он ошибку сделает, всего одну ошибку, на которой я его поймаю, он всё это время трахал мою жену.

— Неправда.

— Неправда?! — Он всё-таки заорал, а я голову в плечи вжала. Витька молнию на куртке дёрнул, достал что-то из внутреннего кармана и мне швырнул. Это что-то зашуршало и рассыпалось по ковру глянцевыми снимками. Я мокрую щёку вытерла и один из снимков подняла, посмотрела. Пальцем провела, разглядывая нас с Кириллом на какой-то стоянке, кажется, у той самой гостиницы. На фотографии Филин меня целовал, ладонь у меня на бёдрах, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Но я всё равно упрямо покачала головой.

— Мы встречаемся недавно. Не было никаких месяцев, Витя.

Он шаг сделал, а я в кресло вжалась, правда, это не спасло, муж меня за горло схватил, и я самым натуральным образом молиться начала. Как в глаза ему посмотрела, у меня от страха внутри всё заледенело. Ведь на самом деле убьёт. И, наверное, его даже оправдают. Такое состояние аффекта, даже доказывать особо не придётся. Полгорода, наверняка, в курсе, что я ему с Филином изменила. Или будет в курсе.

— Ты думаешь, мне от этого легче? — выдохнул он мне в лицо и руку ещё сжал. Мне дышать нечем стало, и я глаза вытаращила. — Что? Оправдываться не думаешь? А я бы хотел послушать. Как ты с ним!..

— Отпусти, — прохрипела я и в руку его вцепилась.

Пальцы он разжал и даже отошёл на шаг. Смотрел на меня сверху, как на недоломанную куклу, с непонятным удовольствием. Наблюдал, как я кашляю и на кресле корчусь, потом спокойно заявил:

— Я всё равно тебя убью. И уверяю, Филин вряд ли расстроится. Или расстроится?

Я толкнула его, угодила куда-то в ногу, но Витька лишь покачнулся, вроде бы удивился, а потом размахнулся и ударил меня. У меня сразу в ушах зазвенело, я даже удивиться не успела. Только щека загорелась и колокольный звон в ушах. Я за щёку схватилась, и как во сне наблюдала, как Витька по ковру пошёл, наступал на фотографии, его это мало волновало, не замечал скорее всего, а я внимательно следила, как он наступает на них, глянцевые снимки немного поскрипывают под его подошвами и некрасиво мнутся. Прямо как моя жизнь. Муж из комнаты вышел, а я на кресле откинулась и глаза закрыла, потирая нестерпимо горящую щёку. Нужно было уйти раньше, прямо вчера. Чего я, дура, ждала?

— Проверим.

Я глаза открыла.

— Что? — Собственный голос показался мне сиплым и испуганным.

— Расстроится ли он, — пояснил Витька. Вернулся он уже без куртки, с папкой для бумаг в руках, которую небрежно кинул на журнальный столик, потом на меня посмотрел. — Как думаешь?

— Что ты пристал ко мне?

Он только руками развёл.

— Мне любопытно. Думаешь, права не имею? Полюбопытствовать… Расскажешь мне?

Я головой покачала. Он улыбнулся.

— Расскажешь, — заверил он. — Всё, что я захочу.

— Хватит мне угрожать.

— Да я ещё даже не начинал.

— И что это изменит? — Я выпрямилась. Изо всех сил пыталась храбриться, руку от щеки отняла, слёзы вытерла, и волосы за ухо заправила. Хотела привести себя в порядок, стараясь не думать о щеке, и тем самым вернуть себя хоть немного уверенности. — Я сама хотела с тобой поговорить, давно… А потом всё это началось… Витя, давай поговорим спокойно.

Он голову на бок склонил, глядя на меня, как на умалишенную. Но всё-таки кивнул.

— Давай.

Рука сама тянулась к щеке, болело жутко, но показывать ему это было нельзя. Я глубоко вздохнула и подбородок вздёрнула.

— Я сама хотела тебе всё рассказать, про Кирилла… — На этом вся смелость закончилась, я замолчала, но затем выдавила: — Про развод.

— Про развод? Ты развода хотела попросить?

— Да.

— Из-за него?

— Да…

— Ника, ты дура?

Слёзы опять потекли, и я судорожно втянула в себя воздух.

— Витя, послушай меня…

— Это ты меня послушай. Знаешь, я много лет пытался всем окружающим доказать, что у тебя мозги есть. Я очень старался, хотя мне долго никто верить не хотел. А теперь оказывается, что правы были они. — Он головой качнул. — Мозгов нет.

— Витя!

— Рот закрой.

Я некрасиво всхлипнула и рукой утёрлась.

— Я его люблю.

Витька пару секунд молчал, я глянула на него исподлобья и тут же зажмурилась, когда увидела, как он дёрнулся неожиданно. Но он только зло пробормотал:

— На самом деле дура.

— Пусть.