Мы играли с огнём. Мистический роман, основанный на реальных событиях

Она взлетела по лестнице в спальню на чердаке и включила все лампы в углах, пока в комнате не стало светло, насколько возможно, и в тёмном окне не виделось только её отражение. Из спальни снизу раздался детский смех. Она поморщилась и почувствовала прилив гнева. Все уже скоро забудут Кельвина, думала она. И будет он для них значить не больше, чем для неё все остальные имена на семейном кладбище. И они смеялись. Она сжала кулак и ударила по стене, и ещё, и ещё, а потом слабо колотила себя по голове и всхлипывала от досады.

Шаги на лестнице. Она обернулась и увидела в дверях Лию – рука на косяке, тени под глазами. Мэгги уронила руки.

– Можно войти? – спросила Лия.

Мэгги казалось, если она раскроет рот, то расплачется – или закричит, – поэтому покачала головой и зажмурилась. Потом услышала, как Лия входит. Сестра села на краю кровати Кейт, разгладила юбку, сложила руки на коленях.

Визг из детской спальни, снова смех.

– Для них это как праздник – все съехались вместе, – тихо сказала Лия.

– Не все, – процедила Мэгги. Лия взглянула через её плечо в окно.

– Да. Не все.

– Ты знаешь, что происходит? Кэти и мама хотят… – она с трудом заставила себя это произнести. Голос был как не её. – Хотят с ним поговорить. С Кельвином.

– Знаю.

– Знаешь. Знаешь. – Голова шла кругом. – Конечно, знаешь.

– Почему бы и нет? Это их утешит.

– Их утешает самообман.

– Уверена, Кейт обойдётся без трюков, раз речь о Кельвине.

– Это не Кельвин. Это будет не Кельвин.

Снова хохот из детской, и в этот раз поморщилась и Лия. Они услышали, как по лестнице топочет Дэвид, чтобы сделать детям выговор.

Лия тихо заговорила.

– Ты этого не знаешь. И главное, чтобы им это помогло.

– Утешение нужно искать у Бога.

– Они так и делают.

– Нужно искать утешение в вере. А не в этом.

– Это и есть их вера, – сказала Лия. – Какая разница.

Мэгги сглотнула и покачала головой – от этого по телу разбежалась волна боли. Так тесно, так душно. Она встала и подошла к окну, распахнула и вдохнула холод полной грудью, но этого было мало.

– Ты странно себя ведёшь, Мэгги.

Она поперхнулась смешком. Перед глазами всё расплывалось от слёз.

– Я и есть

странная, – ответила она. – И ты такая же.

– Ну и ладно.

Голос Дэвида снизу: мол, ведите себя потише, а то всех отправят спать, проявите уважение к дяде Кельвину.

– Мэгги, – сказала Лия. – Мэгги.

Долгая пауза, пока Дэвид топал вниз, пока в лесу лаял какой-то дикий зверь. Затем Лия продолжила:

– Нам пришло письмо. Сразу перед отъездом из Нью-Йорка. Нас приглашают в Кливленд, штат Огайо. Гастроли. Один господин уже нашёл там несколько помещений.

Вокруг темно и бесконечно раскинулась земля. Кельвин где-то там, один в темноте. Он так боялся, что его прогонят. Кельвин.

В словах Лии не было никакого смысла, они просто шумели в голове, как бурное море. «Огайо. Письмо. Господин».

Мэгги обернулась. Лия смотрела в камин, тёмный и мёртвый. С самого их приезда погода стояла слишком тёплая для огня.

«Как же гадко, что Лия думает о подобном сейчас. У неё тоже болезнь, – подумала Мэгги. – Жадность. Она просто не может остановиться».

– Нет, – ответила Мэгги. – Я не поеду.

Лия на неё не смотрела.

– Не сразу. Через несколько недель. Всё равно у меня ещё есть дела в городе. И на этой неделе надо съездить в Рочестер.

Мэгги свирепо вытерла глаза.

– Ни через несколько недель, – сказала она, – никогда. Я не поеду.

Лия обернулась к ней.

– Не поедешь?

– Нет.

– Что ты хочешь сказать?

Она увидела Кельвина перед их домом в Хайдсвилле – тем светлым холодным утром, среди свежего снега, с кофе в руках. «Это всё ты как-то делаешь?»

Тогда ему оставалось жить всего ничего.

– Я больше не хочу этим заниматься. Я хочу прекратить.

Стоило это произнести, как нахлынуло облегчение. Чуть ноги не подкосились, но она всё же хотела остаться на ногах. Хотела быть выше Лии. Так что только прислонилась к стене, прижала к ней ладони.

Выражение Лии не переменилось, но и ответила она далеко не сразу.

– И чем тогда займёшься?

– Буду спать. Отдыхать. Помогать матери, помогать по ферме, найду работу, буду преподавать… выйду замуж. Не знаю.

– Ты всё это возненавидишь.

– Мне всё равно.

– У тебя есть возможность объездить всю страну. Повидать то, что ни одна девочка твоего возраста…

– Это отвратительная страна, не хочу её больше видеть.

– В Огайо нет рабов, если тебя это тревожит. Вообще-то, у Эми и Айзека там хватает друзей…

– Всё равно.

– Значит, тебе нужно ещё время. Месяц. Ты передумаешь.

– Нет.

– У нас горе, Мэгги, – очень тихо произнесла Лия. – У меня тоже горе. Я с трудом держусь.

Она снова плачет? Мэгги уже не различала. Глаза щипало, хотя, может, это только от усталости.

– Но такова жизнь, – продолжала Лия. – Что здесь, что в Кливленде, что в Нью-Йорке. Где бы мы ни были, нам везде будет не хватать его одинаково.

– Дело не в этом.

– Можно подождать месяц, но не больше. Люди уже и сами пробуют общаться с духами, и кто их в этом упрекнёт? Я видела рекламу других сеансов. Если мы затихнем на месяцы, нас заменят.

– И хорошо.

– Ты же несерьёзно?