Мы играли с огнём. Мистический роман, основанный на реальных событиях

Мэгги знала, что должна его пригласить и подождать Лию, разжечь плиту, приготовить ему завтрак. Но забыла, как всё это делается. Могла только пялиться на него.

– Больше никого нет? – спросила она.

– Кого?

– Родных.

– А. Нет. Есть пара человек с моей стороны, но Кельвин никого из них не знал. – Он снял шляпу, нервно повертел в руках. Когда Мэгги промолчала, продолжил: – Сказать по правде, в нашей семье случилась ссора, после чего отец Кельвина более-менее откололся. Он поругался с дедушкой. Наверняка из-за денег. Я толком и не знаю. Вот и вышло, что, когда умерли родители Кельвина, он остался сам по себе. Я-то тогда жил вовсе в Вирджинии.

– А, вот как. – Она вспомнила наконец о приличиях и добавила: – Вы хорошо сделали, что приехали.

Он снова с сомнением взглянул на её туфли.

– Да вот, решил тут.

– Я Мэгги, – повторила она. – Мэгги Фокс.

Он кивнул, всё ещё теребя шляпу.

– Значит, это вы одна из тех, кто разговаривает с духами, – сказал он.

Мэгги услышала свой смех словно со стороны – она рассмеялась впервые за многие недели.

– Да. Похоже на то.

– Я читал в нью-йоркской газете. А потом получил письмо от вашей сестры – вот и сообразил, – он покачал головой. – Сам-то я в эти дела не очень верю.

– Кельвин тоже не верил.

– В смысле, в духов я, пожалуй, верю, но что-то сомневаюсь, что они станут стучать по столам. Впрочем, мне ли рассуждать. Наверное, сперва это надо самому увидеть. Услышать, – он покашлял. – Вы уже скоро обратно в Нью-Йорк?

Она не знала, что ответить. Какое-то время смотрела на дорогу, потом присела на нижнюю ступеньку, подоткнув под себя юбку.

Он постоял, потом тоже сел к ней.

– Я ещё не знаю, что мы будем делать, – ответила она. – Это очень странное время.

Он помолчал.

– Тяжело потерять человека. Я когда-то давно потерял друга – мы с ним вместе собирались начать своё дело, а потом уже не знал, как быть, всё только вспоминал его. Очень скучал.

– И что вы в итоге сделали?

Он положил шляпу на землю и развёл руками.

– Вот сейчас делаю. Еду на запад, там посмотрим, что из этого выйдет. Мне по ошибке пришло одно письмо, в нём рассказывалось о золоте в Калифорнии. Письмо я передал по назначению, но сам решил, что это знак. То я не знаю, что делать, а то вдруг – письмо, причём даже не для меня, – Закари кашлянул. – Я, понимаете ли, верю в знаки. Вот в них я верю. Говорят, это суеверия, но и ладно. Если я не знаю, как поступить, ищу знаки. Когда ищешь, всегда найдёшь.

Вдруг застыдившись, он снова надел шляпу.

– Обычно я в этом не признаюсь, но раз уж вы вовсе беседуете с покойниками…

– А что за знаки? – спросила она.

– Любые. Человек, слово. Погода меняется. Я верю, что в мире есть порядок, и если приглядеться, то он явится. Когда не знаешь, что делать в жизни, надо искать порядок.

Он напоминал ей Кельвина. Светлые волосы, манера речи.

– Когда вы виделись в последний раз? – спросила она. – С Кельвином?

Он посмотрел куда-то вдаль.

– Ох. Давненько. Двадцать лет назад. Мы были мальчишками. Потом его отец поссорился с моим дедушкой.

– У вас был один дедушка?

– Да. А наши отцы – братья.

– А когда ваш дедушка умер?

– Хм. Уже прилично, – Закари слабо улыбнулся. – Жалко, конечно, что они поссорились. Наш дедушка был тяжёлым человеком, но любил свою семью. Ему бы наверняка хотелось познакомиться с Кельвином поближе. Он не видел его с трёх-четырёх лет, – тут его голос надломился. Закари опять смущённо кашлянул – так иногда делают мужчины, испугавшись, что слишком уж открылись в своих чувствах. – Неважно. Он давно умер.

– Как его звали? – спросила Мэгги.

– А, – он достал из кармана жестянку с табаком и открыл большим пальцем. – Его звали Итан.

Глава 42

Верить и не верить одновременно возможно. Это легко. Они наверняка знали – некоторые гости. Знали в глубине души, что постукивания и похрустывания доносятся из-под стола. Что к колокольчику тянется ниточка. Что сёстрам Фокс и так известно имя их покойного родственника, раз они попросили написать это имя на бумажке и передать отелю.

Но на всё можно закрыть глаза, забыть, потому что ещё гости знали – чувствовали, были уверены, – что за всем этим стоит правда. Откровение. Голос, что обращается только к ним, любовь, что способна пережить человека. Или гнев.

Мисс Келли тоже видела того фермера, но не сказала Мэгги. Не сказала никому. Эта мысль всё вертелась в голове, гнев сменялся обидой – так по кругу. В памяти всплывали тоскливые недели после нападения на Ханну, но Мэгги не помнила, чтобы вообще думала тогда о мисс Келли. А это по-своему странно: она что, и вправду ни разу не задумалась, видела ли фермера её учительница? Если бы они тогда встретились, пришло бы ей в голову спросить?

Она боялась мисс Келли. Смеялась над ней с другими детьми. Не хотела оставаться с ней наедине.

Если бы она считала её живым человеком, а не объектом насмешек, страха или жалости, тогда, может, действительно вернулась бы в школу несколько дней спустя и спросила. Мисс Келли всё время работала рядом с кладбищем. И вопрос-то проще некуда: а вы его видели?