Мы кузнецы (СИ)

Благо что с вечера по ручному компасу азимут на вражьи корабли взял, ибо ночью в тумане иначе бы не нашёл. В какой борт тихо ткнулся нос ялика понятия не имел, но друзья оставались только за кормой. Потому тут же за борт лодчёнки, чуть её не опрокинув, ушла бочка с привязанным к ней на верёвке камнем-якорем, и скоренько стал я огибать корпус судна мешавшего мне не берег высадиться. Практически на ощупь сделать это всё таки удалось и уже на почти безопасном берегу смог я сориентироваться где нахожусь.

Дело в том, что в порт Кальяо занесло и частную яхту(шхуну) "Рогнеда", совершавшего личную кругосветку князя Лобанова-Ростовского. По "той" истории я знал, что после того как ускользнёт "Аврора", адмирал Дэвид Пинк в ярости прикажет арестовать хоть это мирное судёнышко. Русские своих не бросают, только вот получается делать добро не всегда легко. Разбуженный мною князь был зол и не трезв, потому на предложение тут же втихаря сниматься с якоря ответил почти матом и отправился дальше досыпать. Хорошо хоть что за борт не выкинул. Так что и мне ничего не осталось как так же лечь спать, правда на палубе, спрятавшись под парусиной.

Как рассвело князя разбудила уже тройка англичан в красных мундирах и при оружии. На этот раз орали уже они, ибо злыми оказались ещё больше, а потом корнет спустился в каюту, а двое рядовых обосновались в паре метров от меня. Так что старался даже дышать через раз, что под тяжелой материей и так получалось не просто, но мукам обязан был наступить конец - ведь сахар же растаять должен когда нибудь и этого момента я и ждал.

За грохотом огромного взрыва никто и не расслышал дуплета, что раздался из под брезента, а потом я подскочил к люку и выстрелом встретил выбегающего узнать в чём дело английского офицерика. Больше князь не кочевряжился и тут же приказал с якоря сниматься, пока у врага хаос и не до нас. Из гавани рванула целая стайка судов от греха подальше. Видно пообщавшись с цивилизованными мореплавателями хмель у "светлейшего" сошёл, да и за три трупа разборка светила не хилая - с дикарями(о том что и он к ним относится уже уведомил корнет, пока ещё живым пребывал) англичане не церемонились. Либералы учатся только на собственных ошибках. В бинокль смог разглядеть напоследок, что французского брига "Облигадо" больше нет.

Жаль конечно, что не подфартило уничтожить флагман - фрегат"Президент", но с другой стороны, слава Богу что сам жив остался, и выбраться смог. Уничтоженные 18 пушек врага так же совсем не мелочь. Да и экипаж, в несколько сот французских католических душ, к которым присовокупил и три англиканские из Гибралтарского морского пехотного полка. Трупы на борту шхуны долго не валялись - раздел да скинул за борт, а красные мундиры застирал забортной водичкой пока кровь не засохла. Пистолетик офицера оказался дрянненький, а вот у рядовых почему то оказались совсем новенькие винтовки Шарпса 50-го калибра. Показали они отличный бой и к одной я тут же оптику прикрутил. Князь на все мои манипуляции взирал безучастно, видно бывшие обитатели этих мундиров очень доходчиво вправили мозги "западнику". А ненавязчивые мои рекомендации выполнял как команды, я даже почувствовал себя террористом захватившим судно. Сказал :"Плывём на Гавайи" и мы пошли на Гавайи. Может во мне талант убеждения проснулся? Или доброе слово вкупе с револьвером так действует?

Ветер был попутный и у ухоженной "Рогнеды" имелись реальные шансы нагнать изрядно потрёпанную и наскоро кое-как подлатанную "Аврору". В добавок, ощущение того что из мышеловки удалось вырваться поднимало дух как у меня, так и у всей небольшой команды парусника. Который, кстати, в условиях начавшейся войны превращался для её обладателя в обузу - мимо англичан добраться до Российской империи выходило только в крайней восточной её оконечности, да и то, как показала практика с известным риском. Нельзя сказать что отставной генерал-майор труса праздновал, но воевать с теми, кому с детства приучили покланяться, до сих пор удавалось избегать. Дитём его определили в престижнейший пансион аббата Николя. И таким франкофилом там воспитали, что став офицером, удалось ему от участия в Отечественной войне уклониться. Хотя позднее турок он бил усердно, изрядно прирастая наградами и званиями. А потом Родину на долго покидал, отдыхая душой в "белла Франсе". Нынешняя война его Отечества как с турками, так и с "цивилизованными" французами вкупе с англичанами, вносили в сознание Александра Яковлевича когнитивный диссонанс(модное выражение из "моего" времени).