Мы кузнецы (СИ)

  Продолжившей путь партии оставалось преодолеть ещё 320 километров по бурной поверхности главной реки Аляски. Посёлок у впадения в Юкон реки Клондайк в ЭТОЙ истории уже не будет назван Доусон. Да и сама золотоносная речка ещё не испорченное ингизами название на картах заимеет, продолжив нарекаться Трон - дук, соответственно и селению зваться Троном. Из уважения к коренным обитателям - местному племени тро-чу-тинов.

  Вновь прибывшим с ним ещё предстоит родниться - выкупая себе жен, воспитывая потом и уча общих детей. А пока следовало после формально-обязательной процедуры "покупки земли"(за одеяла и бисер, с последующим банкетом и возлияниями), срочно срубить жильё до наступления холодов. Попутно запасая рыбу и главное - дрова, дабы хоть немного просохнуть успели срубы и топливо до морозов, впрочем берёзовые полешки и сырыми хороший жар давали. В солнечном краю, где два месяца лето, остальное зима, дабы не не замёрзнуть, очень жарко трудиться требуется.

  Наставив экс-"Эссекс" на путь истинный, заспешила "Камчатка" далее в берегам Камчатки. Стремясь перехватить прозимовавшие совсем неподалёку, в беззащитном Ванкувере, остатки англо-британской эскадры. Что поделать, если высокопоставленные мудрецы изначально настроились на оборону? Но ведь порой контр-атаки случаются даже более результативными, так что воспользуемся теми картами что нам сдали. Благо, что и противник козыри растерял, ведь даже недавно отремонтированный РУССКИМИ старичок "Бивер" с маломощной машиной в 35 лошадок, ныне ошивался за два океана и массу морей под Севастополем. Так что у Аяна встретили мы всего один английский корабль да пару французских, в безветрии болтавшихся чуть поодаль. Но это были последние остатки союзной эскадры. Если не считать английского 24-пушечного корвета, как бы сторожившего оккупированный остров Уруп, переименованный в остров Альянса, как и все Курилы в Туманный архипелаг.

  В ТОЙ истории пришло судов поболе и вели они себя понаглей. Разрушив крайнюю станцию пущенного в 1851 году Аянского тракта, да рванув на верфи корпус недостроенного судёнышка, про мародёрку и не упоминаю. Но нынче пёрло в игре не им, как назло даже при подходе ветер стих. На поведение нашего парохода никак не влияющий. Потому то запев "смело мы в бой пойдём" действительно велел я нашему капитану переть на значительно превосходящий бортовым залпом английский 50-пушечный "Президент".

  Фишка заключалась в том, что залп действительно был именно БОРТОВЫМ, а на носу супостата ютилась небольшая "догонная" пушчёнка, главной задачей которой являлась не зацепить ядрышком свой бушприт или снасти, когда палить доводилось. Вот и попёрли мы лоб в лоб , как психические истребители. И пушченка вражья действительно не стреляла, по причине того что её обслугу я выбил и винтаря с оптикой. Да и рулевого на юте захватил, хотя без ветра он и так превращался в статиста. Потом развязав хитрый узел, уронил в воду(но неглубоко) уже с нашего бушприта окончание непонятного дрына с наболдашником на конце, а кэп снизил ход на "самый малый".

  Слегка ткнувшись в нос неприятельского парусника шестовая мина рванула. Направленный взрыв, случившийся и так ниже ватерлинии пронёс энергию на несколько метров, зацепив крюйт-камеру. На наше несчастье в том числе, ибо тряхонуло и пароход. Без фатальных последствий к счастью, если не считать потребовавшейся многим стирки портков. Выловить из холодной водицы всего с пару десятков английских моряков удалось, так и не понявших что произошло. Но когда наш пароходик зачапал к стоящим в безветрии французам, то у тех не выдержали нервы и на топ-мачтах обоих взвился белый флаг. Это оказались 30-ти пушечные "Артемисе" и недавно переведённый с Балтики и по пути сломавший машину 4-х пушечный пароход-фрегат "Милан". ПОБЕДА являлась окончательной, ибо враг испугался неизвестности. О чем немедленно в столицу отправлен был по новому тракту фельд-егерь. Вещ.доками прихватив фотографические пластины, и захваченные судовые документы с флагами, а так же мой скромный отчёт и необязательные рекомендации.

  Захваченные судовые кассы зажал отчасти, щедро заплатив на Аянской станции за пяток жеребят-стригунков морозоустойчивой якутской породы. Да в добавок пару телят купить удалось, не говоря уже о соли, метизах, даже ящике стекла, что нашёл в амбаре местного купца. И меховой одежде, что не пожалели местные эвенки. Дикий чеснок копать, да ягоду собирать, выгнал в тайгу часть пленных - цинга не пощадит никого.