Мы не мафия, мы хуже

— Для начала отдохни, — посоветовал восстановивший дыхание Атаман. — Водички хлебни. Я фляжку с собой взял. На. — Он протянул брату обтянутую брезентом фляжку. — Но не увлекайся, — предупредил он отвинтившего крышку Виктора. — Для нас вода — как для осажденных в Брестской крепости, — неожиданно вспомнил он подвиг пограничников.

Виктор сделал три больших глотка и с сожалением отдал фляжку брату.

— Еще хочешь? — понял тот. — Ну, пару глотков сделай, я пока не хочу. Пей.

— Куда мы сейчас? — отпив воды, спросил Орехов, — Прямо и еще раз прямо, — усмехнулся Степан.

— Тогда как раз и упремся в Лухтаново. — Оно…

— Здесь какая-нибудь речка есть?

— Судогда. Только придется трассу переходить. Она здесь недалеко, километра три, почти рядом с трассой…

— Так. Где это твое Луктаново?

— Лухтаново.

— Один хрен.

— Оно там. — Виктор махнул рукой.

— Если будем обходить его, — вздохнув, Атаман слегка дотронулся до раненого плеча, — дорога будет?

— Нет. Но поле начнется, там пшеница. Потом… — Его перебил короткий мат брата. — Может, здесь до ночи посидим? — предложил Виктор. — И…

— Шел бы ты один, — недовольно буркнул Степан. — Скажешь, что сумел уйти от меня. Ночевали на ферме. Я уснул, ты и сбежал. А где…

— Я уже говорил, я тебя одного не оставлю.

— Так со мной и будешь по России мотаться? — насмешливо посмотрел на него Атаман. — Ментов стрелять, от мафии линять и магазины грабить. Сможешь?

— Но ведь ты говорил, — растерялся Виктор, — что сумеешь сделать так, чтобы нас больше…

— Не сумею, — поправил Степан, — а попробую. Надо на ихнего главшпана выйти. А там видно будет, что почем.

— Тогда давай до ночи, — вздохнул Орехов. — Здесь…

— У ментов сейчас разных примочек знаешь сколько? — ухмыльнулся Степан.

— Это мы ночью на ощупь потопаем. А они нас с ходу срисуют. Приборы, прицелы и прочая мура ночного видения. У меня и то такая хреновина была. Не успел взять, — усмехнулся он. Снова дотронулся до плеча.

— Болит? — сочувственно спросил Виктор.

— Как-то жжет, мать его, — поморщился Атаман. — Короче, дело к ночи. — Он достал пистолет. — Потопали. Как будем отсюда метрах в ста, скажи. Надо будет потихонечку двигаться. Они, суки, наверняка подходы к селу этому перекрыли. До поля добраться — это уже лучше. Там они нас пока не ждут. Только носом в землю и очень осторожно вперед.

— Где ты этому научился? — удивленно спросил Виктор.

— Кому тюрьма каторга, — усмехнулся Атаман, — а кому мать родная. Так говорят. Но параша это. Тюрьма, она и есть тюрьма. А тот, кто ходит и пальцы ломает — в тюряге я жил, — тот и на воле жизни не видит. Но вот такому там подучиться можно. Там сейчас попадаются парни, для которых война — профессия. Да и я не карманником был.

— Так что делать будем? — спросил Виктор.

— Я же сказал — вперед, но без песен. Иди очень осторожно. Останавливайся и прислушивайся. Что-то не то услышишь — падай и даже не дыши. Вперед. — Он осторожно, готовый в любой момент выстрелить, пошел вперед.

— Давай я первый, — перегнал его Орехов. — Я здешние места хорошо знаю. На охоту часто ходил. А то ты выйдешь как раз…

— Смолк, — недовольно перебил его Степан. — И двигай потихоньку. И тут же коснулся стволом пистолета его плеча. — Дай «дурочку» мне. Если менты — ты заложник. Иначе нам обоим кранты.

— А если эти? — нерешительно отдавая пистолет, спросил Виктор. — И…

— Разберемся по ходу дела, — сунув его пистолет к себе за ремень, кивнул Разин. — Если что, успеешь хапнуть «дурочку».

— Слышь, дед, — обратился к ворошившему сено старику с жидкой бороденкой один из пяти крепких ребят. — Ты здесь никого не видел за последние…

— Как не видал, — старик воткнул вилы в землю. — Вот ты счас туточки. Да приятели твои…

— Хорош под дурачка косить, — недовольно оборвал его парень.

— Слышал, наверное, что здесь бандитов ищут? — спросил второй. — Вот…

— Ага, — хитро прищурился дед, — вы, значится, из органов. Я-то вас сразу признал, а вот другие, я мыслю, в сомнении будут. Ведь вы не очень-то похожие на…

— Потопали, — шагнул вперед третий. — Ну его на хрен. Он, наверное, Иванушка-дурачок. Видите? — Он, усмехнувшись, махнул рукой на неказистый домик.

— Он и живет на самом краю поселка. До ближнего дома метров триста будет.

— Триста пятьдесят, — расслышав, поправил старик. — Сам измерял. Тут моя незалежная краина. Я и президент, и армия. Так что…

— Я же говорю, — усмехнулся третий, — дурик хохол этот. Засмеявшись, парни быстро пошли к окраине большого поселка.

— Сами вы дурики, — усмехнулся старик. — Только зря я на них наехал. Что кого-то ищут, это и ежу понятно. — Он взял вилы. — Ко мне раза четыре мусора заныривали. Кто-то признал, — вздохнул он. — Мол, как, Робинзон, живется? Не боишься один? А то и до деревни далековато. — Он снова начал ворошить сено. Дойдя до конца небольшой лужайки, взглянул на небо. — Только бы дождя не было. А то когда нужен, нет, и льет, когда не нужен. — Осмотрев сделанное, остался доволен, вскинув вилы на плечо, хотел идти к дому. — Заново гости, — Увидел он нескольких быстро идущих в его направлении людей.

— На этот раз, кажется, самые что ни на есть настоящие псы.