Мы ничего им не должны!

Если по уму, то следовало бы дождаться лета, когда можно разуться и работать босиком, да только такие соображения не для подрядчиков, крыши на зданиях меняют или ремонтируют круглый год без перерыва, тепло или холод – хозяину наплевать. Профсоюзы запрещены добрым Бони, никаких страховых взносов работодатель не платит и никакой ответственности не несет, погиб у него рабочий – ничего страшного, на его место сразу же приходит другой. Кругом правит бал капитализм в чистом виде, незамутненный никакими вредными социалистическими извращениями. Сюда бы наверх кое-кого из "творцов перестройки" и поклонников рынка 90-х поднять, что запомнились Александру – вечно как не включишь "ящик", там какой-нибудь хмырь Явлинский проповедь толкает, расписывает в красках какой рай наступит, если дать волю частному предпринимателю. На свежий воздух бы их, теоретиков кабинетных, пусть оторвут задницу от мягких кресел и возьмут в нежные ручонки молоток кровельщика… Холодный апрельский ветерок очень способствует прояснению головы и трезвой оценке обстановки, но удивительное дело – люди быстро привыкают и к таким жестким условиям. Уже через неделю Александр как-то не замечал совсем "вопиющих нарушений ТБ", а поначалу было сильное желание сделать рукопашное "внушение" распорядителю работ.

Отец-командир в очередной раз угадал, оружие им тут не к спеху пока, пистолеты после посещения в первый и последний раз площади Вольтера так и остались во временном тайнике. Что до остального… коллектив попался хороший, ни "крыс", ни "особо хитрых" не заметно, нормальные работяги, почти как в той жизни у нашего современника. Они с Фигнером сразу нашли общий язык с этими парнями, тут оценивают в первую очередь не язык или внешность, а что ты можешь сделать руками. Он в далеком будущем успешно сдал норматив на промышленного альпиниста, а его напарнику и подавно "сам черт не брат", тот успел уже полазить по корабельным мачтам и высоты не боится ничуть. Скорее всего Фигнер этим и "подкупил" их нового работодателя, так или иначе им все время поручали самые опасные работы, от которых отказывались остальные члены бригады. Например – установку водосливных труб и прочей арматуры на стенах здания. Тут уж вертеться приходилось даже не на крыше, где есть хоть какая-то опора под ногами а за ее пределами.

Структура самого коллектива у французов оказалась почти такая же как везде, есть "старший" – мастер, он держит ответ перед подрядчиком в том числе и материальная ответственность на нем, остальные все рабочие – рядовые исполнители.

Их мастер, пару слов о нем… Франсуа-Дени Морa, солидный мужик, одни густые с благородной сединой баки у него чего стоили, судя по фамилии – предки из Голландии. И как заведено, обращались к нему все "папаша" только на удивление дальше шло не первое имя, а последнее – папаша Мора.

В первое время между ними и новыми товарищами по бригаде было некоторое заметное "отчуждение". Естественный процесс, люди присматривались и оценивали на предмет "что за черти". Вскоре случилось одно происшествие, в другое время его бы отнесли к категории ЧП, но права народная поговорка гласящая, что "не было счастья, так несчастье помогло". После этого события можно было и оружие при себе носить под одеждой, как они и поступали раньше. Случись новым друзьям заметить, хоть особо они старались пистолет и револьвер и не "светить", у Фигнера и Сашки необычные "стволы", то стопроцентная гарантия – местная полиция по прежнему осталась бы в неведении.

Солнечный апрельский денечек, весна идет, весне дорогу… так и тянет на природу к свежей зелени и юную подругу бы еще в придачу. Война или работа побоку, если время – обед, час и в этой реальности отводиться на прием пищи. Бригадир у них семейный, ему еду приносит дочка, а вот остальные "бойцы" – молодые еще парни и холостые. Заметное отличие от России, где у иного крестьянского семнадцатилетнего "мужика" уже жена и двое детей, а на "бобылей" в деревне смотрят косо. Традиция неукоснительно поддерживается и насаждается сверху помещиком, вплоть до принуждения при вступлении в брак. Молодая семья – "тягло", ее уже можно серьезно обложить оброком или эксплуатировать на барщине. Французы с таким порядком расстались еще в прошлом веке, крепостное право последнее столетие существовало у них скорее на бумаге, повсеместно вытесненное экономическими методами эксплуатации.