Мы ничего им не должны!

На площади меж тем уже все признаки ожидания приезда вип-персоны налицо, разве лишь, как в двадцатом веке оцепление из милиционеров вдоль мостовой не выставлено. Конный егерь, писанный красавец, как на подбор, в расшитом позументами мундире и высоком медвежьем кольбаке уже гарцует на горячем жеребце перед самым парадным подъездом. Сминается под тяжелыми копытами храпящего боевого коня ковровая дорожка, зеваки-зрители, собранный полицией для встречи императора "народ", вынуждены отступать, иначе ноги того и гляди отдавит. Лишняя работа для обслуги министерства, придется им снова расправлять красную ткань и сметать с нее мусор пополам с землей, швейцар аж в лице переменился, придется ему побегать с совком и веником. А значит осталось всего ничего, вскоре подъедет, плотно прикрытый конвоем как кольчужной перчаткой рука рыцаря, экипаж императора… Настала пора последний раз проверить и подготовить к применению оружие. Легкое движение большого пальца, тихий, на крайнем пределе слышимости, щелчок механизма и курок взведен. На выступе-грибке брандтрубки блестит свежей медью новенький капсюль. Внутри зарядной каморы карабина, пока еще не ставшей патронником – термин не в ходу у специалистов начала века 19-го, дремлет "смерть", там притаилась цилиндрострельчатая пуля, удобно устроившись поверх заряда отборного пороха. Дорогая прецизионная "оптика" радует глаз хрустальной прозрачностью, объемностью и четкостью картинки, приклад удобно уперся в плечо, ложа ласкает руки как живое существо. Общую благостную картину готовности портит один лишь уродливый зелено-серый обрубок цилиндра на конце ствола, но без него никак сегодня. На близкий выстрел может кинуться патруль национальной гвардии, из числа шатающихся по смежной с Вольтера улице, и тогда быстрый и беспрепятственный их отход после акции под вопросом. "День Шакала" грядет, совсем как у старины Форсайта в его бестселлере. Только снайпер не анонимный – у него есть имя и фамилия, в спину нашему стрелку не смотрит автомат нацгвардейца, да и в прицеле ждем не президента… самого императора Франции, а так все сходиться, разве лишь Фигнер выпадает из общего контекста. Однако без Самойловича, как и без глушителя Сашке не обойтись, последовать по пути Шакала он не собирается, а без напарника как без воды по Утесову – "и не туды и не сюды".