Мы ничего им не должны!

Пока теплая погода позволяла, путешественники старались не задерживаться в населенных пунктах, ночевали прямо в поле или в лесу, где уж застигнет темнота и усталость, но в этот раз пришлось завернуть в деревню. У Сащки и Фигнера закончились съестные припасы, и этим все было сказано. Куда податься? Сельмагов в провинции нет, но к услугам путников, почти как в России, безотказный "Иван Елкин" в местном исполнении, иначе говоря – кабак. На верхушке длинного шеста возле калитки виден издалека высохший букет из трех еловых ветвей и пучка дубовых листьев, перевязанных тряпочкой. Домик весьма занятный один из тех домов, какие можно видеть только во Франции и только там, где камень – большая редкость. Основательные, хотя и попорченные непогодой стены были сложены из кое-где подобранных обломков кирпича и булыжника, прочно вделанных в глиняную массу, словно бриллианты в оправу. Крыша, крытая соломой и тростником по стропилам из тонких жердей, грубо сколоченные ставни, дверь – все говорило о счастливых находках или выклянченных подарках. Но здесь не только "елка" на палке и вывеска "как у людей" имеется, бродячий живописец за бесплатный завтрак вывел на белой дощечке размером в два квадратных фута зеленую заглавную букву "У", а для людей, знающих грамоту, начертал следующий каламбур в четырнадцать букв: "Большое-У-поение". Слева от калитки сверкала яркими красками еще одна примитивная табличка с надписью "Лучшее мартовское пиво"; тут же была изображена огромная кружка пенящегося пива, а по обе ее стороны две фигуры – женщина в чрезмерно декольтированном платье – почти до самых сосков и гусар с непропорционально огромной саблей, оба весьма грубо намалеванные. Невзирая на цветы в палисаднике и чистый деревенский воздух, из лачуги несло тем же крепким соблазнительным запахом вина и всякой снеди, который ударяет в нос, когда приходится проходить мимо любой харчевни во Франции. Странное дело, в России от дешевых заведений для народа в "шибает" совсем по-другому, сивушный дух – это что-то, да плюс еще и другие сопутствующие "ароматы" добавляются.

Обстановка внутри кабачка спартанская, впрочем ничего другого и не стоило ожидать от такого захолустья, а вот изображенного на вывеске пива не оказалось и в помине. Хозяин заведения на Фигнера, попросившего кружечку пенного напитка, уставился во все глаза, как на идиота, местные употребляют вино, точнее винный напиток – продукт вторичной выжимки разбавленный водой.

Хорошо было Д`Артаньяну и тем трем оболтусам мушкетерам у Дюма, лакали вволю шампанское-бургундское бочками, закусывали свежей дичью, да еще и не платили по счетам ни черта. Иное дело наши путешественники, пришлось им скромно довольствоваться самым дешевым дежурным блюдом – рыбой по-матросски, пряностей здесь пихают во всякую пищу в изобилии, не иначе чтобы развести клиента на дополнительную выпивку. Пока подкреплялись, Сашка от нечего делать рассматривал как обстановку внутри харчевни, так и хозяина. Личность довольно примечательная, рослый и сильный мужчина, склонный к тучности, с черными курчавыми волосами, кирпично-красным лицом, усеянным лиловатыми пятнышками, глазами янтарного оттенка, взгляд жесткий и волевой, оттопыренными ушами с широкой кромкой. Мужик крепкого телосложения, вот только на внешность "бог обидел": лоб вдавленный, нижняя губа тяжело отвисла, верхние зубы торчат как волчьи клыки. Не очень-то человек походил, на привычных российских трактирных "сидельцев" с их отвисшими животами, да и в Пруссии такого за барной стойкой не встретишь, а вот с кистенем на большой дороге – запросто. Над колпаком очага поблескивало настоящее ружье: ложе у него какое-то обгорелое, ствол с виду неказист и, по-видимому, давно не чищен. Правда, для охраны такой лачуги, запирающейся на простую щеколду и отделенную от дороги низким частоколом с калиткой, всегда открытой настежь, и такое ружье излишняя роскошь, так что невольно возникает вопрос, к чему оно здесь. Но, во-первых, хотя ложе его не представляет ничего особенного, ствол и замок подобраны заботливо и, по-видимому, сняты с военного ружья, любой опытный мастер-оружейник мог бы констатировать, что все существенные части оружия в полной исправности, все налицо и ничего лишнего, это не украшение и не муляж. Еще одна отличительная особенность, в родном отечестве хорошо, если на деревню одна "пушка" есть, а здесь не такая уж редкость. У Александра сразу зародились нехорошие подозрения, он даже пожалел, что оставил пистолет в контейнере, но ошибся – хозяин таверны был профессиональным браконьером, а не разбойником. Занятие во Франции по крайней мере опасное, поскольку требует определенной ловкости и смелости, но все же не уровня "романтиков большой дороги".