Мы убили их в понедельник

Мы прошли в маленькую комнату, где я сел за стол, положив перед собой записную книжку, а Маргарет — на стул рядом. Голос у нее был низкий и чуть хрипловатый, а в грамотной речи ощущались интонации, свойственные обитателям холмов.

Да, она видела, что произошло. По ее мнению, регулировщик допустил ошибку. Учитывая скользкую дорогу, ему следовало пропустить ту машину и остановить следующие за ней. Она увидела, как автомобиль начало заносить, и бросилась отталкивать детей назад, но поскользнулась и ударилась коленом, поэтому не успела оттащить маленькую Шерли. Если бы ее там не оказалось, машина могла сбить полдюжины детей. Водитель повел себя, как сумасшедший, — вцепился в руль и не отпускал тормоз, когда начался юз.

Записав ее показания, а также имя, адрес и номер телефона, я должен был посмотреть на нее. Она находилась так близко, что я ощущал неуверенность, как человек, собирающийся взглянуть на пламя сварочного аппарата. Если бы я просто поблагодарил ее и откланялся, все было бы кончено.

— Этот адрес, мисс Макаран. Вы… живете с вашей семьей?

— Какое отношение это имеет к несчастному случаю?

Я намеревался изобрести какое-нибудь ерундовое объяснение, но, глядя в зеленые глаза, отказался от этой мысли:

— Абсолютно никакого.

Это был вызов, и я видел, что он обдуман и принят. Тут есть один аспект, который вам не понять, если вы не выросли в местности, где имеются холмы и равнины и где люди обитают давным-давно. В наши дни различия не столь велики, но они все еще существуют и, возможно, будут существовать всегда. Люди с холмов считают себя более крутыми, проницательными, реалистичными и непокорными, чем мягкие и послушные жители равнин. Они противопоставляют свою прямоту и честность лицемерию и крючкотворству своих равнинных соседей и питают глубокое отвращение ко всем символам власти. Мне говорили, что такое бывает во всем мире, где есть горы и старинные обычаи.

Мы уставились друг на друга через барьер, воздвигнутый нашим воспитанием.

— Краун-стрит, 26 — частный дом, — сказала она. — Миссис Дьюк сдает комнаты школьным учителям. Кроме меня, там живут еще двое. Она использует дом как маленький пансион. Я поселилась там, когда начались занятия в сентябре. Это мой первый год преподавания. Что еще вы хотите знать?

На Маргарет были темно-серые жакет и юбка, зеленый свитер и резиновые боты с пряжками. На коленях лежало серое пальто, которое выглядело дешевым, изношенным и недостаточно теплым. Ни часов, ни колец, ни других украшений. Кожа на руках потрескалась. Гораздо позже я узнал, что она стеснялась своих больших рук и ног.

Должно быть, именно так офицер оккупационной армии допрашивал бы гражданскую девушку, видя в ее глазах презрение, с которым он ничего не может поделать.

— Парень по имени Дуайт Макаран из этого района, — продолжал я, — играет в команде…

— Он мой единокровный брат.

— У вас есть машина?

— Нет.

— Мой напарник ушел с регулировщиком и оставил мне патрульную машину. Я собираюсь поехать в больницу и навестить девочку. Хотите со мной?

— Нет, благодарю вас. Она не сильно пострадала.

— Может быть, подвезти вас домой?

— Спасибо, нет. У меня еще есть работа.

— Возможно, мы могли бы как-нибудь вечером…

Она поднялась:

— Спасибо, я редко хожу куда-нибудь.

Я не мог выбросить Маргарет из головы, поэтому стал ей названивать, но она с холодной вежливостью отклоняла каждое приглашение. Тогда я стал искать людей, которые могли бы что-нибудь рассказать мне о ней. Это было нелегко, но понемногу я собрал кое-какие сведения. Маргарет родилась в сорока милях от города, в маленькой деревушке Кипсейф. Она была единственной дочерью Реда Макарана, свирепого пьянчуги, чей характер не позволил ему прожить достаточно долго, чтобы обзавестись другими дочерьми. Мать Мэг умерла от менингита, когда девочке было всего три месяца. Трагедия сделала ее отца еще более буйным и непредсказуемым. После недолгих ухаживаний во время пьяных уик-эндов в Брук-Сити он снова женился на молодой тупоголовой шлюшке с Дивижн-стрит и привез ее в деревню. Когда Мэг было два года, вторая жена Реда родила Дуайта. Спустя шесть месяцев Ред Макаран застукал ее в конюшне с весьма крутым соседом и повел себя так неосторожно, что получил смертельный удар ножом. Через три дня после того, как соседа — он был отцом девятерых детей — приговорили к двадцати годам, вторая миссис Макаран оставила двух малышей на ферме дяди Реда и исчезла навсегда в компании старшего сына убийцы ее мужа. Дядя был туповатым и безденежным стариком, страдающим артритом и женатым на глухонемой.

Если бы Мэг не была настолько смышленой, способной и красивой девочкой, что ею заинтересовались школьные учителя, ее жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. Когда ей было десять лет, а Дуайту восемь, ее двоюродный дед угодил под трактор и умер, его вдову поместили в заведение для престарелых, а ферму продали из-за неуплаты налогов. Мэг и Дуайт стали бы подопечными округа, если бы их не взял к себе один из учителей.