Мы умрем в один день

Не за что хвалить. Свои же хвосты подбирает. Все это можно было выяснить и раньше.

— Зимовец в ПТУ характеризуется как жуткий спекулянт, — уже в дверях добавил Голубев. — Торгует всем подряд. Таскает косметику, белье, магнитофонные кассеты. Некоторые вещи достает с помощью мамы.

Очевидно, что Полетаев и Зимовец были только исполнителями. Цель — запугать Налыгина и заставить выполнить чьи-то требования. Здесь, наверное, речь идет о рэкете. Дожили наконец! Теперь и в этом вопросе с Западом можно потягаться. Видимо, стрельба по окнам — не первая попытка надавить на хозяина кафе… Наверняка начинали со звонков и угроз. Потом стрельба.

Что мы еще имеем по кафе? Согласно информации ОБХСС, одним из основных поставщиков продуктов для Налыгина был продовольственный магазин № 11, расположенный неподалеку. Налыгин приобретал там мясо, масло, кофе и прочие дефицитные продукты, разумеется, переплачивая за них. По калькуляции для фининспекции продукты числились купленными на рынке. Эта махинации давали хорошую прибыль и директору магазина, и Налыгину. Потом отношения между кооператором и магазином прервались. По слухам, директору кто-то пригрозил, возможно, та же группа, занимавшаяся рэкетом.

То, что Налыгину угрожали, подтвердила и Калинкина. Она несколько раз слышала обрывки его разговоров с женой. Однажды ночью кто-то сломал четыре столика на летней веранде и изрезал тент над ними. Затем появился Васин. Появился, видимо, по чьему-то указанию, хотя его мог нанять и сам Налыгин.

Теперь эпизод с избиением. Васин был уверен, что потерпевшие на него не заявят. И действительно, это дело никогда бы не выплыло, не окажись поблизости двух курсантов школы милиции. Будь на их месте участковый, прослуживший с десяток лет, наверняка бы спустил дело на тормозах. Зачем ему лишняя морока, когда все трое дружно уверяли, что это недоразумение. Но курсанты, еще не испорченные премудростями службы, действовали строго по уставу. Даже на экспертизу парней отвезли.

Сергеев извлек из папки акты медицинской экспертизы. Полетаев. Сломаны три пальца на руке, трещина в кости голени. Васин бил его зверски. Раздавил каблуками пальцы, а после ударил носком ботинка по кости. Зимовец отделался легче. Сломано ребро, и несколько синяков.

Полетаев на вопросы отвечать отказался. Бондареву грубил. Насчет обреза и выстрелов по кафе заявил, что ничего не знает. Когда перечислили показания свидетелей, замолчал вообще.

— В тюрьму пойдешь, — пригрозил начальник милиции.

— Вот испугал, — засмеялся Полетаев, — найдите сначала обрез и докажите, что я из него стрелял. Умные какие!

Он сидел, развалясь, отставив в сторону ногу в высоком финском ботинке. На левой руке — массивный перстень с замысловатым вензелем. Видимо, заработки у него немалые. Перстенек сотни на четыре потянет.

— Гражданин Полетаев, вы задержаны по подозрению в совершении преступления, — объявил Сергеев. — И будете помещены до предъявления обвинения в изолятор временного содержания.

Он достал из папки заполненное постановление и придвинул его Полетаеву. Тот, не читая, двинул его обратно по столу. Подписывать какие-либо документы Полетаев отказывался.

К допросу Васина Сергеев готовился особенно тщательно. Почти все отделение уголовного розыска несколько дней отрабатывало связи Васина, велось наблюдение за его квартирой. Круг знакомых грузчика трансагентства оказался весьма обширный; от главного инженера городской станции техобслуживания ВАЗ до приблатненной публики из числа наперсточников и автоспекулянтов. За последние полтора года свою зарплату в агентстве не получал — ее делила между собой бригада, которая состояла также в основном из бывших спортсменов. Особенно близкие отношения Васин поддерживал с продавцом автомагазина Ашотом Абарцумяном. Человека, которого часто видели на переднем правом сиденье «Жигулей» Васярика, звали Петр Владимирович Лемза, он являлся председателем самого крупного в городе гаражного кооператива.

Перед допросом Сергеев позвонил Татьяне Осипенко. Его бывшая одноклассница, услышав фамилию Васярика, поцокала языком:

— Конечно, знаю. Бицепсы, большие кулаки, маленькая голова. Считает себя неотразимым для женщин. А вообще на вторых ролях. Исполнитель чужой музыки.

— Понятно, — сказал Сергеев, хотя понятного ничего не было — Еще один вопрос, по старой дружбе, можно?

— Если последний, можно.

— Почему директор одиннадцатого магазина внезапно прекратила отношения с Налыгиным?

Сергеев специально не объяснял, кто такой Налыгин, но, как и ожидал, Татьяне эта фамилия была хорошо знакома.

— Директору пригрозили.

— Чем?

— Вывести на чистую воду. Организовать письма трудящихся, жалобы, а потом ревизию и в конце концов спалить. Ну, в общем, ты понимаешь, как это делается.

— А смысл?

— Кому-то хотелось перекрыть кислород Налыгину. Без хорошо налаженных связей с госторговлей его харчевня вылетит в трубу. Слушай, Сергеев, хватит вопросов. Тебе колбаса нужна?

— Нет.

— Ну, тогда будь здоров!

В трубке зачастили гудки.

Васина привел дежурный милиционер. Разомкнул наручники и, козырнув, вышел из кабинета.