Мы вернем себе Россию

В поисках концепции "идеального государства" заезженным штампом политической публицистики стал пример США. Однако американцы представляют принципиально иную модель цивилизации, которая не годится для России. История, природа, образ мышления народа - все это делает для нас невозможной инъекцию инфантильно-агрессивной политической морали США.

В своем развитии США миновали несколько общественных формаций. В американской истории не было средних веков, и это многое объясняет в поведении Соединенных Штатов.

Когда страна находится в фазе национального успеха и экономического могущества, господствующие среди ее элиты политические концепции выглядят абсолютно верными и соблазнительными для подражания. Так наши "западники" готовы слепо копировать заграничные уклады, чуть ли не супчик в кастрюльке из-за моря возить. Но у нас есть собственный трагический опыт крушения СССР - самой успешной формы реализации марксистско-ленинской доктрины. В период могущества опыт Советского Союза тоже казался коммунистической верхушке достойным тиражирования. Теперь же мы видим, насколько зыбким может оказаться устройство великого государства, если подточены духовные основы его общества, если политическая элита вооружена ложными идеологическими установками.

Вспомним, что социалистический строй возник у нас после слома всех фундаментальных прежних основ жизни, которые, между тем, также обеспечивали могущество, стабильность и развитие государства. Печальным был и опыт копирования американских образцов в прошедшее десятилетие - опять же со сломом основы прежней жизни.

Оба раза смена исторических эпох, казалось, сообщала импульс развитию. Но затем наступал неизбежный откат, реакция. Именно реакция смела в ГУЛАГ большевистскую гвардию, именно реакция отправила в отставку "прорабов перестройки" и творцов "демократической революции".

Из этого следует, что для нас важна не очередная революция с неизбежным откатом к последующей реакции, а рутина кропотливой работы над исправлением собственных ошибок, чтобы в результате - вывести страну, наконец, на путь устойчивого и необратимого национального подъема.

Теперь уже ясно, что нет необходимости делать ложный выбор между "левым" и "правым". Не стоит выдумывать и партию "центризма". Нет такой партии. Вообще никакого серединного пути между американизмом и социализмом просто не существует. Поэтому надо искать не "золотую середину", а следовать собственным историческим путем.

Просто традиционализм

Мы можем спорить о преимуществах "левой" или "правой" идеологии, большей или меньшей роли частной собственности, но все это - частности. Россия сосредоточилась, она задумалась о своем будущем. Появится ли у нее идея, способная подняться над схваткой "левых" и "правых", "передних" и "задних", консолидировать силы порядка против сил хаоса и поставить перед нацией принципиальные вопросы выживания и развития? Такая идея есть.

Традиционализм - это идеология национальных интересов, национальной самобытности, собственного пути, собственного лица России, гражданского достоинства и исторической гордости, не унижающей другие нации воинственностью, высокомерием и чванством. Традиционализм - это прагматическая политика национальной перспективы, национального подъема России, который начнется с провинции, с российских регионов.

В природе критики традиционализма как "идеологии торможения" лежит упорное нежелание либералов признавать ценность нашего исторического багажа, в котором они усматривают отсутствие традиций национальной свободы. Стоит ли говорить о невежественности подобной точки зрения!

Россия никогда не торговала своей независимостью. Во множестве войн и испытаний, которыми переполнена история нашей страны, именно ради свободы наши предки шли на страшные жертвы. При этом свобода государства, национальная свобода воспринималась людьми как защита от внешних посягательств на их общинный уклад жизни, который и был залогом их личного достатка, благополучия и безопасности. Частная политическая несвобода объяснялась тем же - необходимостью напрячь все силы, чтобы оборонить себя от нашествий, которых на нашу долю выпало значительно больше, чем на долю любого другого народа. Этим и объясняется невозможность для России списывать опыт государственного строительства с западных конспектов.

К сожалению, на российской почве "свобода" и "государство" почти всегда воспринимались российской интеллигенцией как взаимоисключающие понятия. Драматизм этого противоречия состоит в том, что стремление к свободе не раз принимало форму анархии - разрухи в головах либеральной интеллигенции и неуважения к власти в социальных "низах".