Мы вернемся домой

— В их родной реальности паршивая ситуация, — помрачнел врач. — Очень паршивая. Выжившим после генерального сражения с англосаксами и их подгавкивателями русским пришлось эвакуироваться с Земли, они закрепились в далекой системе Форпост. Похоже, правительство местной России, она называлась Русская республика, знало, что эвакуация неизбежна, и заранее создало в системе практически непреодолимую систему обороны, целых шестьдесят поясов. А англосаксы, одержав победу, опять ввели рабство, законодательно утвердив, что любой, для кого русский язык — родной, может быть только рабом. И беспрерывно атакуют все еще держащийся Форпост, тварей не устраивает, что где-то еще остались свободные русские люди. Иногда им удается прорваться на каком-то участке и захватить небольшую шахтерскую станцию. Так случилось и на этот раз, и люди в криокапсулах — это захваченные шахтеры, плюс раненые и контуженные офицеры сил самообороны. Однако работорговца вскоре нагнали два русских крейсера и потребовали сдаться, но он сдаваться не пожелал, поскольку за работорговлю в Русской республике всему экипажу положена петля, и попытался спастись в системе двойной звезды, воспользовавшись гравитацией черной дыры для быстрого набора скорости, но не справился, не хватило мощности двигателей, и был затянут в нее. Именно в этот момент его настиг залп, который и перебросил корабль в эту реальность. Точно так же, как корабль Таорая. Поняв, что вырваться из гравитационной ловушки не в состоянии, работорговцы поставили на автоматическую передачу сигнал бедствия, а сами залегли в криокапсулы. По прошествии шестисот семидесяти двух лет их корабль нашли мы.

— Выяснить из какой они реальности и как туда проникнуть можно? — тихо спросил сжимающий кулаки, побелевший от гнева Николай Александрович.

— Не знаю, — пожал плечами Джошуа Маркович, — это у ученых спрашивать надо, но сомневаюсь, что мы сможем сделать это раньше, чем через пятнадцать-двадцать лет. Да и времени прошло слишком много, там давно все изменилось. К лучшему или худшему? Этого нам пока узнать не дано.

— Вы правы, — заставил себя успокоиться капитан. — Когда будете будить командный состав щахтерской станции?

— Так потому с вами связаться и захотели, — развел руками врач. — Может, присутствовать захотите. Пока будим четырех человек из командного состава, у них только легкие ранения и контузия были. Остальных долечим и разбудим через двое суток. Рядовой состав пока будить не стали.

— Идемте! — Николай Александрович двинулся к телепорту.

Через две минуты они уже были в медотсеке, где прошли в большой зал капсул, три четверти из которых были заняты шахтерами с работоргового корабля. Четверо офицеров находились в самых близких к выходу. Их крышки медленно поднялись, однако никто не встал.

Николай Александрович улыбнулся — все понятно, мужики считают, что в плену, вот и решили выждать.

— Добрый день, товарищи! — громко поздоровался он. — Не беспокойтесь, вы уже не в плену, экипаж работоргового корабля арестован и будет предан суду.

— Не брешешь? — показалась над бортиком капсулы лысая голова коренастого крепыша лет сорока с небольшим.

— Нет, — покачал головой капитан и представился. — Вы на борту русского колонизационного крейсера «Снегирь».

— В нашем флоте нет такого крейсера… — нахмурился крепыш.

— Вы в другой реальности, наша страна называется Российская империя, — уведомил Николай Александрович. — Работорговый корабль, спасаясь от преследования, нырнул в черную дыру, но получил пинок под зад от одного из ваших кораблей и был переброшен в эту реальность, где через шестьсот семьдесят два года был обнаружен нами. Извините, что сразу огорашиваю такими известиями, но вы мужчины и офицеры, а не кисейные барышни.

— Ясно, господин капитан… — взгляд крепыша ненадолго остановился на имперском гербе напротив. — Наоборот, благодарю за откровенность. А горе я залью позже.

— Семья? — сочувственно спросил капитан.

— Да, там осталась. Позвольте представиться, подполковник Малышев Георгий Силантьевич, в отставке. Слева, — он кивнул на севшего в соседней капсуле грузного пожилого мужчину с венчиком седых волос вокруг лысины, — Илья Дементьевич Носов, справа — Кирилл Евгеньевич Лагодин, — высокий, худой, полностью седой мужчина вежливо наклонил голову. — Начальник и старший мастер нашей шахтерской колонии. Последний — Соломон Михайлович Штейнберг, врач.

— Девушки, передайте товарищам комбинезоны, — повернулся Николай Александрович к младшему медперсоналу.

Одна из медсестер передала короткую команду через имплант, и к капсулам направились четыре дроида с комбинезонами. Руководители колонии переглянулись, но взяли их и поспешили одеться, девушки отвернулись, чтобы не смущать их.

— Они что же, меняют размер? — удивился Штейнберг, похожий на колобок живчик явно еврейского вида.