Мышь, которая зарычала

— И у меня есть страстное желание, чтобы семья Маунтджой служила потомкам сэра Роджера и в будущем. Однако это желание может не исполниться.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Глориана. — Разве ты собираешься куда-то уехать?

— Нет, ваша светлость. Причина не во мне, а в вас.

— Не понимаю! — воскликнула герцогиня.

— Это очень деликатное дело, — отвечал князь Маунтджой. — Но, как самый старый из ваших советников, я позволю себе заговорить об этом. Скажу прямо: поскольку ваша светлость не замужем и не имеет семьи, то линия Фенвиков может прекратиться.

Глориана покраснела.

— Я вообще не думаю о браке, — сказала она. — Кроме того, я не знаю человека, за которого мне хотелось бы выйти замуж.

Глориана покривила душой. На самом деле она совершенно точно знала человека, кого хотела бы видеть своим мужем.

Князь Маунтджой устроился в кресле поуютнее, сложил кончики длинных белых пальцев и посмотрел на свою герцогиню с отеческой нежностью.

— Ваша светлость наверняка думает, что для брака необходима привязанность или даже страсть. Это так, но лишь для простых людей. Для тех же, кто держит в своих руках судьбы подчиненного им народа, политика гораздо важнее обычного романа. Брак правителей представляется образцом жертвы, которую нужно принести во имя политической необходимости. Брак необходим для успешного правления. При этом важно не только физическое здоровье мужчины, но и его способность создать такой политический союз, который послужит усилению страны.

— Ты говоришь так, словно собираешься выводить новую породу лошадей, — возмутилась Глориана.

— Ваша светлость простит неловкие слова старого слуги, который хочет всего лишь быть полезным вам и своей стране.

— Бобо, — сказала Глориана, все еще не оправившаяся от смущения, — я попробую взглянуть на твое предложение беспристрастно. Полагаю, что, начиная этот разговор, ты как следует подумал и уже решил, кого предложить мне в мужья.

— Я считаю своей обязанностью думать о делах подобного рода, — с достоинством ответил князь, — но в этих размышлениях я был не одинок. Я консультировался с другими вашими министрами.

— Ты имеешь в виду мистера Бентера?

— И его, и доктора Кокнитца.

— Кокнитца? Да у него в голове одни лишь птицы и бомбы!

— Верно. В этом заключены его профессиональные интересы. Но он умный и весьма наблюдательный человек. И Бентер, и Кокнитц согласились, что персона, которую я осмелился предложить, это наилучший вариант. С ним можно быть уверенным в безопасности герцогства Великий Фенвик и в успехе наших начинаний.

— Надеюсь, — осторожно сказала Глориана, — ты не собираешься предложить мне в мужья американского министра, потому что я ни в коем случае этого не сделаю. Я читала в женских журналах, что американские мужья очень жестоки к своим женам.

— Жестоки?

— Вот-вот. Они принимают все решения, не советуясь с женами. Они посылают женщин работать, вместо того чтобы самим зарабатывать побольше. Да они вообще не мужчины! Я выйду замуж только за настоящего мужчину, который даст мне почувствовать себя настоящей женщиной.

— Мистер Бентер, доктор Кокнитц и я уверены, что персона, предложенная мною, соответствует всем вашим требованиям, — самодовольно усмехаясь, сказал Маунтджой.

— И кто же эта персона?

— Талли Баскомб.

— Талли Баскомб? — повторила Глориана и почувствовала, как горячий румянец заливает ее лицо и шею.

— Да. И существует несколько причин, почему ваша светлость должна серьезно обдумать эту кандидатуру, несомненно, забывая при этом о его невоспитанности и простоватости, хотя подобные качества вызывают вполне естественное раздражение у тех, кто рожден аристократом.

— У Талли Баскомба вовсе нет таких качеств, которые бы меня раздражали, — почти зло огрызнулась Глориана.

— Меня это радует, — ответил князь, слегка удивившись ее горячности. — Он может быть вашим консортом, поскольку ведет свое происхождение от сэра Роджера Фенвика, основателя нашего государства. Позволю себе предположить, что у молодого человека могли быть некоторые претензии на трон. Баскомб пренебрег вашими инструкциями и выиграл войну у Соединенных Штатов, и это доказывает, что он не лишен амбиций. Но при заключении брака с вашей светлостью его амбиции автоматически удовлетворяются. Помимо этого, Баскомб весьма популярен в народе. И если бы сейчас объявили какие-нибудь выборы, он, несомненно, оказался бы победителем.

Вы как-то рассказывали, что у него нет твердых политических убеждений, что он не признает ни демократии, ни коммунизма, ни анархизма. Таким образом, партия, которую он мог бы организовать, несомненно, привела бы страну к гибели. Но, став соправителем герцогства Великий Фенвик, он будет изъят из сферы политики и станет совершенно безопасным.

— Я вовсе не уверена, что Талли Баскомб когда-нибудь станет совершенно безопасным, — улыбнулась герцогиня. — Ты хотел еще что-то добавить?

— У меня есть некоторые соображения, но ваша светлость уже упрекнули меня в том, что я якобы занимаюсь разведением лошадей, поэтому лучше мне помолчать, — ответил князь.

— Ох! — вздохнула Глориана. — О-ох!