Мыши не курят!

– Раз ты все равно никуда не сможешь поехать в ближайшие дни, приглядишь за моим хозяйством.

– Каким хозяйством? – машинально переспросила Инга, но мысли сбежали на первую часть фразы и девушка побледнела, заподозрив неладное: – Почему это я никуда не смогу поехать?

– Потому что вы только что дали подписку о невыезде из деревни Высокое, – любезно напомнил Юрий Алексеевич.

– Но?..

– Я скоро вернусь, – ободряюще улыбнулся Степаныч.

Не дожидаясь больше ни вопросов, ни возражений, молодой человек вложил ключи Инге в ладонь, после чего протянул свои руки следователю. Юрий Алексеевич с готовностью защелкнул на запястьях наручники. Деревенские жители ахнули. Инга не шелохнулась: происходящее смахивало на страшный сон.

Глава 6

Тело почившего Арсения Гавриловича загрузили в карету скорой помощи, и автомобиль тут же уехал в сторону леса. Температура на улице стремительно повышалась, и промедление в дальнейшем могло обернуться проблемами для следственной группы.

Проводив транспорт напряженным взглядом, Юрий Алексеевич украдкой перекрестил дорогу, вздохнул и велел сажать подозреваемого в уазик. Двое полицейских поддержали Степаныча под локти, помогая трактористу забраться в салон. Когда задержанный оказался внутри, один из полицейских занял место рядом с ним, второй запрыгнул на водительское сиденье.

– Юрий Алексеевич! Мы готовы.

– Павлуша! – скомандовал следователь.

Молодой эксперт попытался занять место сзади, но тут же был оттащен за шкирку, словно нашкодивший котенок.

– Вперед полезай. Я мамке обещал, что ты не пострадаешь, так что нечего с преступниками общаться, – пригрозил следователь.

– Юрий Алексеевич! Ну, что вы такое говорите? Какая мамка? Я ценный специалист…

– Вот и поезжай спереди, «ценный специалист», – засмеялись полицейские.

Павлуша пригорюнился, но спорить больше не посмел. Юрий Алексеевич удовлетворенно кивнул, захлопнул дверь и дал знак водителю, что коллеги могут уезжать. Последнее нехитрое движение следователя вернуло Ингу в реальность, из которой она выпала под давлением происходящих событий. Девушка в ужасе осознала, что еще немного и шанса побороться за правду и свободу у нее не будет.

– Постойте!

Инга бросилась к полицейской машине.

– Погодите!

На нее устремились десятка три удивленных глаз.

– Это какое-то недоразумение!

Юрий Алексеевич сообразил, что обращаются к нему. Озадаченный происходящим, сдвинул брови и поднял руку, приказывая водителю задержаться. Минута-другая не могли нанести вреда, а вот прояснить дело – запросто.

Инга чуть сбавила шаг и облегченно выдохнула.

– Я не могу здесь оставаться! – уже совсем спокойным голосом заявила девушка, когда оказалась рядом с уазиком. – Я должна…

Девушка хотела сказать, что должна вернуться в Москву, что у нее там бизнес, что возникнут проблемы, если она не вернется вовремя. Однако подобные доводы вряд ли могли хоть в чем-то убедить следователя и пробудить жалость, сочувствие и понимание по отношению к столичной барышне. Поэтому Инга изменила тактику:

– Я не убивала этого старика. Я даже не знала его!

– Понятно, – знакомо ответил следователь.

Инга поджала уголки губ и процедила раздраженно:

– Тогда по какому праву вы меня задерживаете здесь под подписку?

Юрий Алексеевич не раз сталкивался с возражениями подозреваемых. Чаще всего они принимали форму нецензурного обещания встретить следователя в темном переулке. Но бывали и такие, как у столичной бизнес-леди. Не явные, но легко читаемые: ледяной тон, стальной взгляд. Бояться тех или других означало бояться своей работы. Угрожать в ответ – идти против собственных взглядов. Разрешать конфликты следовало в рамках закона и человеческого уважения.

– Инга Сергеевна, позвольте вам пояснить мои действия… – вежливо обратился к девушке Юрий Алексеевич.

– Будьте любезны!

– То, что я не арестовываю вас по обвинению в убийстве, вовсе не означает, что я вас не подозреваю. Своими нежными ручками вы никак не могли вонзить вилы в человека с той силой, с какой это было сделано. Даже в состоянии аффекта вы не справились бы с подобной задачей.

Инга широко распахнула глаза. Из слов следователя можно было сделать только один вывод:

– Вы подозреваете, что мы со Степанычем совершили это убийство в сговоре?

– Случайном или преднамеренном, – кивнул Юрий Алексеевич.

Перед мысленным взором Инги пронеслись картинки почти всех событий вчерашнего дня. Офис, кофе, магазин, трасса «Дон», поворот, кочка… Ох, не надо было бороться с первым порывом! Надо было сразу после съезда с трассы плюнуть на все и вернуться в Москву!

– Мы не сговаривались… В смысле: мы не убивали этого старика ни по какому сговору! В смысле: мы вообще его не убивали! Мы… Я! Я вообще не имею никакого отношения к действиям Степаныча! Я его только вчера встретила и общалась с ним только по необходимости!

– Разберемся.

Рука следователя вновь подала знак «можно ехать». Сам Юрий Алексеевич все еще стоял на земле и ехать явно никуда не собирался. Однако Инга не придала значения такой мелочи, и опять с жаром накинулась на него: