Мышка Йоле. Книга первая

Она была старше его лет на десять. Очень добрый, настоящий детский доктор. Раньше работала в городской поликлинике участковым педиатром, получала копеечную зарплату, воспитывала сама двоих сыновей после развода. Ещё бегала по инстанциям, выбивая бесплатные талоны на обследование и лечение детей из малообеспеченных и многодетных семей, выкраивала деньги из своего скудного семейного бюджета для покупки необходимых им лекарств, которые не входили в государственный список жизненно необходимых, а потому бесплатных. Но всегда жила в ладах со своей совестью, как сама часто говорила. В клинике она работает уже шесть лет, продолжая помогать бедствующим малообеспеченным и просто молодым семьям с детьми, обеспечивая лечением и бесплатными лекарствами. Эрнст очень уважал её жизненную позицию и всячески поддерживал. Прооперированного вчера малыша тоже нашла доктор Жаркова.

В ортопедии пришлось задержаться подольше и провести хирургический разбор предстоящей операции, потом коррекцию послеоперационной реабилитации больного вместе с Королёвым, поступившего с неправильно сросшимися костями голени после сложного многооскольчатого перелома. Парню семнадцати лет грозила инвалидность и постоянные боли. В краевой больнице предложили съездить в ортопедический центр в городе Кургане за свой счёт или готовиться к ампутации. Шансы спасти ногу были, но после перелома прошло восемь месяцев, и имелись нарушения кровоснабжения. Самым плохим было то, что мальчишка потерял надежду, а привёз его отец чуть ли не силком. Он отказывался от операции, решив лучше заплатить за лечение рано постаревшего отца сердечника. В итоге решили лечить и сына, и отца бесплатно. С последующей реабилитацией обоих в другой Вельденовской клинике, в Израиле, естественно, бесплатно.

Пошли вторые сутки. Звонок! Номер местный, клиники.

– Реанимация?

– Для тебя дорогой, хоть небеса. Мы прибыли.

– Кирилл, я иду.

Он совершенно забыл про них. Нет, так нельзя, нужно собраться. Из кабинета позвонил в реанимацию. Через двадцать минут будут выводить из искусственного сна. До этого, после выхода из наркоза и перед медикаментозным сном, его к ней не пустили, боялись чего-то. Да и в себя она толком ещё не приходила. Но сейчас он будет там, будет первым, чей голос Йоле услышит.

С Кириллом и его ребятами управились быстро. Они растворились как тени, а новый наблюдатель и командир обосновались в кабинете с мониторами камер слежения, через стенку от Эрнстовых апартаментов.

ГЛАВА 4

Die Hoffnung ist der Regenbogen "uber dem herabst"urzenden Bach des Lebens.

(Friedrich Nietzsche)

Надежда – это радуга над рушащимся потоком жизни.

(Фридрих Ницше)

Всё реанимация! И, пошли все к чертям собачьим! Эрнст забегал каждую свободную минуту прошедших наконец суток. Спал часа два в своём кабинете, коротая свободное время на стуле у её постели. Просто сидел, прижав тонкую, невесомую руку к губам, и молился. Никогда не причислял себя к верующим и не знал ни одной молитвы, но сейчас был готов поверить в любое божество, способное помочь. Ел, кажется, один раз, когда поймали Королёв и Вахтанг, но что – не помнил. Почти месяц и ещё сутки неизвестности, между жизнью и смертью. Но Йоле всё ещё жива, несмотря ни на что. Показатели постепенно приходят в состояние, близкое к норме. Хотя до нормы далеко. Лиза усиленно избегала разговоров с ним и прятала глаза. Что же скрывает? Что, кроме уже известного, ещё случилось? Но не пытать же её в самом деле. По медицинской карте подозрений возникало огромное количество, доктор Королёва до сих пор не внесла описание проведённых ею манипуляций и получила за это с утра разнос.

Возле палаты уже стояли, обнявшись, Королёвы. Эмоциональная Лиза усердно вытирала салфеткой глаза.

– Что? – У Эрика оборвалось сердце. – Валерка, Лизка, не молчите!

– Бедняжка, она такая маленькая, как ребёнок. И вся синяя. Мне так её жаль, бедная наша Йолечка. А ты, паршивец, если хоть раз обидишь, то я отгрызу тебе все выступающие части тела и проглочу, чтоб не пришил!

– Дорогая, заткнись, пожалуйста. Пожалей обоих. Хватит уже виноватых искать.

В открывшуюся дверь выглянул реаниматолог Денис:

– Заходите и не пугайте её, пожалуйста. Она полностью дезориентирована и ничего не видит, только размытые силуэты. Всё будет хорошо. Главное, никаких резких звуков и тем более всхлипываний, Елизавета Николаевна. Тихо и спокойно, пожалуйста.