Мышка Йоле. Книга первая

– Это я уже и без тебя понял. Как она вообще смогла встать?

– Пошли к тебе. Нам о многом нужно поговорить, немедленно. – Кирилл кивнул Вельдену на выход.

Эрик не хотел уходить именно сейчас, но майор никогда не делал и не говорил ничего просто так. Если сказал «надо», значит, необходимо и сейчас. Усевшись в кресло с сигаретой и стопкой водки, Ланской очень внимательно посмотрел на Эрика. Потом вздохнул, выпил и затянулся на пол сигареты. Выпустил дым в потолок и только тогда заговорил:

– Она пошла туда, чтобы спрыгнуть, понимаешь, что это значит? Нечто подобное один раз видел, но запомнил на всю жизнь. Единственный неверный шаг – и всё, точка невозврата. Без чуда уже не обойтись. Нельзя Ленку наедине со своими мыслями оставлять ни на секунду. Её засасывает, понимаешь? А эта трясина ещё никого не отпустила, поглотив. Вспомни, как с моим старлеем было, когда он руку потерял? Что мы ни делали, а вытащила его жена.

– Думаешь, я не понимаю, не вижу ничего? Но я не могу позволить ей умереть. Я должен вытащить Йоле из пропасти, но она не Данька, а я не Анюта. Здесь в миллион раз сложнее. Она ненавидит меня, возможно… скорее всего. Если сможет простить, только тогда будет шанс. Но руки не опущу. Не знаю пока как, но всё равно вытащу или пойду за ней. Выбора у меня уже нет.

– Я заглянул ей в глаза. Меня до сих пор потряхивает. Там только боль и пустота, как будто она уже простилась с этим миром. Не представляю, как можно вернуть оттуда.

– Я должен это сделать. Моя вина перед ней слишком большая.

– Эрик, давай на чистоту и очень серьёзно, без эмоций. Отбрось свои угрызения совести. Подумай не о том, что ты сделал, а о том, зачем это спасение ей нужно? О ней подумай, поставь себя на её место.

– Как зачем? Ты вообще сейчас о чём?

– Зачем тебе это нужно и ей? Насколько я помню, Ленка тебя на километр к себе не подпускала. Не факт, что когда-нибудь изменит свой настрой. Ненавидит, как ты говоришь. Может, хватит её мучить? Так зачем и почему это всё нужно?

– Как это зачем?! Ты себя вообще слышишь?! Что ты несёшь? – Эрик уставился на Кирилла. – Затем, что она должна жить, пойми! Просто должна жить! Йоле слишком мало видела хорошего, поэтому я хочу и могу изменить её жизнь. Я могу дать ей всё, чего только пожелает, и могу защитить от всего. Даже если не простит.

– А если она этого не хочет, если ей это не нужно? Если она уже никому не верит, особенно тебе, и ни на что хорошее не надеется? Если искра умерла? Нельзя заставить жить насильно. Растительное существование не для таких, как Ленка. В её глазах только смерть, страдание и усталость видел, ни тени жизни.

– Кира, вот сейчас я тебя совсем не понимаю. Ты что предлагаешь мне сдаться?! Сидеть на ж… ровно, смотреть, как она умирает, или помочь спрыгнуть с крыши?! Оставить, бросить её?! Я видел и чувствую, что искорка ещё жива. Ей просто нужно помочь поверить. Убедить, что всё хорошее ещё впереди, и оно обязательно будет!

– А будет ли? Если допустить, что психика не выдержала? Невозможно такое выдержать без последствий. Пойми, она пошла туда, чтобы всё прекратить! Стальной сломанный клинок не склеишь.

– Она до сих пор борется за жизнь, пока не понимая этого, значит, шанс есть. Мизерный, но есть.

– Вот теперь я точно знаю, что у тебя получится! – Ланской хитро улыбнулся. – Ты ни разу не заикнулся, что это она тебе нужна, как воздух, что это ты не можешь без неё. Большого эгоиста загрыз маленький мышонок.

– Ланской, ты достал меня со своими спецовскими штучками, по-простому уже неинтересно? Всё с психологическими вывертами нужно? – Эрик упал в соседнее кресло. – Спасибо, Кир, ты настоящий друг. Невероятно, но после твоей моральной встряски стало чуть легче и капельку яснее. – Он помолчал, шумно выдохнул: – О Валиде нет инфы?

– Самому стрёмно как-то. Уже четвёртые сутки на исходе. Хотя для нас так даже лучше, будем надеяться.

Они просидели почти всю ночь, беседуя и не находя решения задачи под названием «Йоле». Вельден ходил проведывать её раз пять, Ланской пару раз, но она спала от введённого снотворного. Эрик застал санитарочку Татьяну Петровну из оперблока за попыткой вновь привести в порядок спутанные волосы его любимой пациентки. Улыбнулся и не стал мешать.

ГЛАВА 6

Liebe ist die Zauberkraft, die ohne Willen Wunder schafft.

(Andreas Tanzer)

Любовь – это волшебство, которое невольно совершает чудо.

(Андреас Тенцер)