Мышка Йоле. Книга первая

– Весь груз за городом, всё максимально обезврежено. Микроавтобус пустой и я утопила его в заиленном озере под Невинкой, поэтому спутник и не мог обнаружить, а газ в моей машине в двадцати километрах от города на дне Старомешного оврага, под кустиком орешника и камуфляжной сеткой, недалеко от военной части, железнодорожной, по-моему. Там частично охраняемая зона и случайные люди не шатаются. Самое надёжное место, какое смогла быстро придумать. Мы с папой туда стрелять ездили, ему разрешали. Номера я уничтожила, и цифры на движке затёрла. Всё, что на меня указать может, забрала, салон облила хлорсодержащим антисептиком, обильно, так, что биологических следов тоже нет. Взрывчатка тоже в овраге, от машины в шахматном порядке с интервалом в десять на два шага на запад шестнадцать ямок под дёрном, сразу не увидишь. Но большая часть в заброшенной канаве, метрах в ста на северо-восток. У меня сил не хватило, слишком тяжёлые свёртки. В семнадцатой ямке строго на север семь шагов от пятнадцатой, в непромокаемой папке карта-план закладки взрывчатки. Детонаторы на центральном автовокзале в женском туалете, в сливном бачке неработающего углового унитаза. Там же, под четвёртой снизу и третьей от угла вправо, плиткой кафеля флэшка. Что на ней – не знаю, не успела изучить. Дом, от которого угнала машину, по улице Рябиновой, номер 41. Я двоих ножами убила, чтобы тихо было и чтобы не помешали. Всё.

– Ты вот это всё сама провернула? – Кирилл и Эрнст вытаращились на неё, как монахини на возбуждённого эксгибициониста. – Как ты всё так грамотно просчитала? Диверсантка какая-то не иначе! Прости, и ты это так чётко помнишь? Ничего не путаешь?

– Двое суток потратила. Меня папа научил кое-чему. В том числе и как запоминать, забывать и опять вспоминать. Он говорил, что в жизни всё пригодится. Выбор действий у меня был невелик и немного повезло. А в тюрьму меня скоро заберут, ведь я преступница?

– Ты почти в одиночку нейтрализовала банду международных террористов из пятнадцати человек во главе с одним из самых разыскиваемых – безрезультатно почти пять лет – людей всеми спецслужбами мира. Спасла наш любимый город, почти миллион людей обязаны тебе жизнью. Ни о какой тюрьме не может быть и речи. Ни единому человеку больше никогда не говори о тех двоих, и всё будет хорошо. Пальчиков с потожировыми ведь нигде не оставила? Ножики убрала? Вот и умница. – Кирилл поднялся, потом наклонился, молча поцеловал её руку.

Так же, не проронив больше ни слова, пожал руку Эрику, похлопал его по плечу, сочувственно вздохнул и вышел. Потом вернулся, как-то ошалело посмотрел на Йоле, перевёл взгляд на Эрика:

– Вельден, глаз с Ленки не спускай! Понял? – сжал кулак, что-то хотел ещё сказать, но махнул рукой и ушёл.

– Охренеть! – только и смог выдать Эрик, глядя на неё, как и майор.

Через минуту послышались тихие шаги. В палату заглянул незнакомец в гостевом одноразовом халате:

– Эрнст Генрихович, сударыня, я Виктор. Меня Кирилл Львович отправил занять пост в отделении. За дверью – Василий, на входе в отделение сидит Сергей, ещё двое в палате напротив, отдыхают. Меняться будем через каждые два часа.

– Чудненько. Моя клиника превращается в филиал КТУ, кроме прочих прелестей. Думаю, ваше постоянное присутствие в палате не является таким уж необходимым. Пациентке нужен хоть иногда покой.

– Простите мне мою бестактность, но покой может стать вечным. Я, как старший группы, периодически буду осматриваться здесь, а находиться около служебного лифта в коридоре или в палате напротив. – Парень осмотрел окна, поправил жалюзи, козырнул и вышел.

– Понял и смирился. – Вельден плюхнулся на стул у кровати, всё ещё глядя на неё как на восьмое чудо света.

– Эрик, а кто меня нашёл и как? Я помню темноту и холод, боль, ужасный запах. Потом кто-то приказал меня пустить в расход. Дальше ничего не помню. Голос Кирилла! Я его там слышала! А очнулась здесь, и в памяти провал. Какое сегодня число? Что ты на меня уставился как на матерящуюся пятилетнюю девочку с саблей в руке? Эрик, это я!

– Знаешь, я предпочёл бы перенести этот разговор. Ты ещё слишком слаба. И каша бурлит теперь уже у меня в голове. Не укладывается, что это ты вот так и вообще… Охренеть! Йоль, я даже не знаю, что сказать.

– Просто ответь на вопросы.

– Почему ты никому ничего не сказала? Зачем сама полезла? Господи, ведь есть специально обученные люди для таких операций!

– Эти специально обученные люди не захотели пальцем шевельнуть, когда я к ним приходила. Я пыталась доказать, что папу убили. А они кивали и забывали о моих словах, едва я закрывала за собой дверь. Им так было проще, а возможно, так было нужно.

– Но ты могла хоть Валере позвонить?! Мы бы тебе помогли! Этого всего можно было избежать. Почему ты закрылась от всех?

– На то были причины. Брось! Это было только моё дело. Я у тебя кое-что спросила.

– Йоль, давай потом? Я сейчас, по-моему, и как меня зовут не вспомню.

– Вельден, не зли меня! Я имею право знать!