Мышка Йоле. Книга первая

– Значит, ждём отмашки твоих эскулапов. Пока оставлю четверых своих на охране. Палату напротив её освободи или не занимай. Дня через два или меньше прибудут остальные. Разместим максимально скрытно, частично под видом обслуживающего персонала. Никто не должен знать об их присутствии, максимальная секретность. Ограничь к ней доступ своих сотрудников. Всё слишком серьёзно и не нужно подвергать риску лишних людей. Аккуратно предупреди свою службу охраны. Начальником здешней Терзянц ещё пребывает? Я лучше сам его проинструктирую. Он мужик надёжный и бывалый. Укажешь места, одного моего посадим на камеры. У тебя же есть камеры, в смысле в отделениях?

– Да. Везде, кроме туалетов и санитарных комнат. Выведены на мониторы у меня в другом кабинете и на пункт наблюдения охраны.

– Ты чё? Параноик? На фига столько-то понатыкал?

– Сам ты параноик. Забыл, с кем я был и где, чью школу прошёл? Звук тоже пишется, но не со всех камер, естественно.

– Ладно, без обид. Вельден, ты профессионал во всём, и везде нужен профессиональный подход. Кстати, нужно и телефонные разговоры писать некоторое время. Хотя, если честно, не вижу в этом особого смысла. Предупреди, кого сочтёшь нужным.

– Да пошёл ты… Без тебя знаю.

– Пошёл, без удовольствия, но пошёл. – Ланской устало потёр глаза и кивнул. – Мне пора. Поеду с документами по операции позанимаюсь в управе. Приеду с бойцами – звякну, не отключайся, и терапевтическая доза, кстати, сработала.

– Придурок.

– И я тебя люблю. Эрик, девчонка – кремень, не знал, что такие вообще в реале бывают. Должна выкарабкаться, чисто из принципа или вредности. А ты не вздумай геройствовать и держись. Прорвёмся, друг. – Кирилл Ланской, позывной Кирка, просочился в дверь и неслышно исчез.

Вельден задумался. Да, дела. Из огня да в полымя. Он прекрасно помнил историю задержания международного террориста и участвовал в его конвоировании. Слишком многие отдали жизни, чтобы его нейтрализовать, как оказалось напрасно. То, что Валид на свободе, действительно очень и очень плохо. Но Ланской осведомлён об этом, а значит – вооружён. У майора питбулевская хватка и острый ум разведчика-диверсанта. В надёжности Кирилла Эрик не сомневался, слишком много они съели соли пополам с кровью и потом. Валера и Лиза друзья с большой буквы, но остальные сотрудники? Не соблазнятся ли на деньги или на угрозы? Хотя на деньги вряд ли. Он несколько раз глубоко вздохнул, взъерошил волосы, переоделся в рабочую форму и пошёл в оперблок.

– Татьяна Петровна, мне нужно с вами поговорить, – обратился Эрнст к санитарке, которая мыла пол в коридоре блока.

– Эрнст Генрихович, я мою пол и ничегошеньки не знаю. – Она хитро улыбнулась и подмигнула ему.

Петровне было шестьдесят пять лет, а на вид сорок пять и не более. Очень работящая, по-немецки аккуратная и пунктуальная. Мягкие, большие руки, улыбка всепонимающей и любящей бабушки.

– Я же не вчера родилась, дорогой мой. Вы поверили мне, взяли на работу с улицы. Я могу спокойно на мою зарплату воспитывать четверых внуков. Да я за вас любого хоть шваброй прибью. Ничего не говорите. Не надо. – Петровна сняла перчатку и пожала ему руку.

– Спасибо, Татьяна Петровна. Но всё-таки скажу. Её не оставят в покое. За ней будут охотиться. Прошу вас, никому и ничего. Ни словечка.

– Эрнст Генрихович, всё сделаю. Храни вас Господь. За Зариночку не переживайте, я сама с ней поговорю. Вы, главное, спасите девочку, видно, настрадалась она не на одну человеческую жизнь. Это же у какого изверга рука поднялась такое сотворить?! Я за неё в церкви свечку поставлю и молиться буду. Матерь Божья всем страждущим заступница и девочке поможет. И идите, операция закончилась, они размываются, а то болтаю с вами, а работа сама не сделается.

Эрик устало улыбнулся и, войдя в предоперационную, снова столкнулся с Лизой:

– Твою дивизию! Лизка! Опять на больной палец! – Он поджал ногу.

– Вельден, ты задолбал, можешь нормально ходить, а не наскакивать на людей? Всё хорошо, можешь выдохнуть. Состояние крайне тяжёлое, но стабильное. Под наркозом она будет ещё часа три. Потом ненадолго разбудим и на сутки сделаем медикаментозный сон, в её состоянии это необходимо. Сейчас отвезём в реанимацию, Вера, сестра из реанимации, и Денис побудут с ней, а мы пройдём к тебе в кабинет для очень серьёзного, малоприятного разговора. – Лиза, сурово сдвинув брови, схватила его за руку. Другой рукой она цепко держала своего благоверного за полу халата.

– Валерка, я её боюсь, дважды покалечить успела. Чего я-то натворил?

– По секрету, сам побаиваюсь, хоть и глава семьи. Сейчас узнаешь и, может, даже выживешь, но не обещаю.

Очень суровый хирург-гинеколог, изящная жгучая брюнетка весом не более пятидесяти кило, с хорошей крейсерской скоростью тащила за собой двухметрового владельца клиники и стокилограммового ведущего хирурга, по совместительству своего супруга, как нашкодивших щенят. Приказав им занять места в партере, Лиза налила себе грамм сто коньяка, залпом выпила и выпалила:

– Эрик, ты кретин и болван!

– А что я сделал? Хватит обзываться, объяснись уже!

– Лизанька, лапонька…