Мысли

Но вода неожиданно теплая,

Вода мягкая,

Вода ласкает мои мысли

И, нежно касаясь их, дает им новую жизнь.

И кажется – опять лето среди зимы.

И кажется – лунный свет разбавляет ее своей прохладой, льется еще и еще, чтобы не было горячо.

И не хочется выходить наружу,

Не хочется выбираться из этого тепла

В обычную жизнь, к хитросплетению ее путей,

К зимнему утру, к холоду белого нетронутого снега,

На который предстоит ступить уже через пару часов,

Чтобы шагнуть в новый день,

Чтобы начать его заново,

С нуля,

Все как всегда.

Сентябрь

Крупица дней зажата в ладони,

Крупица этих холодных сентябрьских дней -

Словно она важна, словно что-то значит.

Но что она значит? Зачем я сжимаю ее?

Почему боюсь обронить даже одну из этих крупинок?

Что делать с ними, с этими днями?

Сентябрь,

Все равно уже поздно сеять, и вряд ли еще хоть что-то пожнешь.

Просто разжать ладонь, просто выбросить их на ветер, просто пережить эти дни и еще чуть дальше увязнуть в холоде осени.

Но возможно ли сохранить их?

Как сохранить их? До тепла? До весны?

Ведь она будет?

И раз ничего сейчас не получить из них, можно ли их спасти?

Чтобы не потерять, чтобы что-то взошло из них весной?Чтобы они принесли свои плоды?

Что сделать с ними, как сохранить эти холодные дни?

Что я сейчас могу?

Разве что только открыть им свое сердце,

Впустить в него, согреть их, позволить им остаться.

Там они переживут эту зиму.

Я верю,

Эти холодные сентябрьские дниНе напрасны.

Что еще?

Что еще

Бросить в эту ночь?

Чтобы не догорал ее костер?

Чтобы не околеть от ее холода?

Чтобы жить?

Пока думаешь над этим,

Становится еще холоднее,

Замерзают пальцы и мысли,

И сердце, и можно уже остановиться,Кажется можно.

Что еще есть у меня? Что?

Что она ждет от меня?

Что просит

Эта ночь?Почему не гаснет окончательно ее огонь?

Не стоит ли просто закрыть окно?

Закрыть окно и включить свет? Убрать ее из своей жизни? Из этой комнаты?Прочь. Задернуть шторы.

Но ночь холодна, она держит мои руки, она связывает их, не дает пошевелиться, и от нее невозможно отказаться. Я не могу без нее.

И даже днями ищу ее. Каждый день ищу и помню о ней.

Что еще бросить в эту ночь? Что еще отдать ей? Чтобы еще ярче горел ее огонь, чтобы еще сильнее, острее светили эти звезды, чтобы они стали хоть чуть-чуть ближе. Все что есть – отдам. Что примет она от меня в дар? Что еще есть у меня?Люблю ее.

Снег летит вверх

Снег замирает и летит вверх – все выше и выше, кружась в ночном свете. Кажется, в это мгновение время остановилось и сделало шаг – не назад, но в сторону – на какой-то новый, еще неведомый мне путь, и вот уже совсем скоро оно пойдет по нему, а за ним – все мы, переполняемые предчувствиями. Куда-то – неизвестно куда, но туда, где хорошо, туда, где светло, туда, где нас уже ждут и, торопясь, готовятся к нашему появлению.

А сейчас снег летит вверх – странная иллюстрация к моему ощущению, что все, наконец, встало на свои места, но идеальная – к осознанию того, что жизнь необыкновенна, что мы так мало знаем ее, что она совсем не такая, какой мы привыкли ее видеть, что мы должны доверять своим чувствам больше, чем разуму, больше, чем логике, больше, чем привычкам. Снег летит вверх, замирает, падает вниз и вновь поднимается куда-то высоко – высоко, в неизвестность, в темнеющее ночное небо, окончательно теряя свою реальность, растворяясь в этом неземном свете.

Человечность

Человек – всего лишь человек. Словно что-то недосказанное есть в каждой человеческой жизни. Недожитое, недочувствованное, недоиспытанное – во всем человеческом: в нашей любви, в наших днях и годах, в наших отношениях, наших мечтах, нашем существовании.

Это и есть важнейший признак человеческого рода. И если ты чувствуешь, что что-то недополучил, недолюбил в этой жизни – значит, все хорошо, все правильно, значит, все так, как и должно быть, значит, человеческая кровь бьется и течет по твоему телу, согревая его. И она тоже ищет свой путь, свою свободу от этой человеческой ограниченности.

Мы хотели от жизни большего, хотели больше и от любви, и от себя. Но приходим к смирению, осознавая истинную человеческую суть. Мы слабы и трусливы, чтобы чувствовать полностью, чтобы любить полностью, чтобы жить полностью – хотя бы один день.

Этот день обычно называют "последним днем" – прожить "как последний день", но что достается нам вместе с ним на самом деле? Только сожаление и отчаяние от того, что так много недополучили от всех предыдущих дней, оттого, что столько всего спрятано, оставлено, не найдено, пропущено нами в их череде – оно и сейчас, это так очевидно, находится там, но нам уже никогда туда не вернуться. Можем только смиренно сожалеть об этой нашей человеческой сущности.