Читаем Мысли полностью

Если одна судьба, одна душа на любящих людей, если их души неразделимы, то и жизнь у всех нас одна. Она продолжается, она всегда продолжается, она бесконечна, она – волны, непрерывно, еще и еще накатывающие на этот пустынный берег бытия. Она – огонь, который, может быть, сейчас и задрожал на холодном ветру, но он не погаснет, никогда не погаснет. Мы лишь поддержка для него, мы лишь временно становимся его плотью. Глупо считать эту жизнь только своей, глупо бояться того, что она станет еще чьей-то, глупо бояться передать ее – это человеческое тепло, эту любовь – другим людям, ибо мы – ничто, кроме как это тепло и огонь. Мы – это пламя. Оно и есть жизнь.

Сезон


Кажется, эта зима уже устала.

И я устал.

Но она все еще на сцене, все еще играет свою роль,

И я играю свою -

Зритель в зале,

И никак не покинуть раньше времени свое место.

Но все же, уже скоро зажгут яркий свет, словно занавес разверзнутся облака бесконечной голубой бездной.

И захлопают от радости, опережая всех, крылья взметнувшихся в высоту птиц.

И зима улыбнется из последних сил, и откланяется, и уйдет прочь.

И этот зал после нее еще долго будет пустовать,

Бесхозный, заброшенный -

Пустота голубого неба,

Клочья никому уже не нужного снега – тающего,

Грязь и месиво человеческих следов.

Но потом начнется новый спектакль,

Новый,

И я опять буду в зале,И опять буду смотреть и верить всему, что происходит.

Бесчисленные гастролеры и декорации невиданных представлений из далеких стран с тропическим теплом, ночными прогулками

И шумными южными набережными заполнят этот город, его площади.

Он весь – театр, прямо на улицах – представления и иностранная речь.

И вслушиваешься в нее, ничего не понимая,

Но наслаждаясь этой диковинной для нас сказкой.Они приедут, и что-то новое, яркое, легкое наполнит наши души, и ночи станут светлее дней.

А потом все закончится. Они соберутся и уедут – резко, разом,

Забрав все с собой, оставив нам лишь пустоту заброшенных набережных,

Мусор и обрывки афиш, и наши собственные мысли, обрекающие нас на бесконечный поиск этих незабываемых ощущений в бесполезном переплетении никуда не ведущих улиц, в череде дней нашей обыденной жизни.

Но тебе будет казаться, что уже невозможно жить по-прежнему.

И ты будешь ждать следующего спектакля,

Следующего.

Настоящее искусство

В твоей жизни,Настоящее.

Замешательство


Мое сознание в замешательстве,

Оно бродит в полутьме

По длинным запутанным коридорам моей души,

Точно не осознавая, зачем,

Что-то или кого-то ища,

Но не понимая, что или кого.

Ничего не зная, без какой-то системы

Ходит из стороны в сторону,

Ждет,

Топчется у прикрытых дверей и прислушивается к тишине за ними, не решаясь открыть ни одну из них.

Странно чувствовать себя гостем в своей же собственной душе.

Я в замешательстве,

И я не знаю, куда ведут эти многочисленные коридоры,

И я боюсь заходить еще дальше.

Я на перепутье,

И не знаю, что и как делать,

Куда мне идти.

Я ничего не знаю здесь.

Я должен открыть какую-то из этих дверей, выбрать путь,

Но не могу,

Все еще чего-то или кого-то жду,

Словно сейчас одна из дверей сама откроется, и кто-то выйдет мне навстречу,

Кто-то, кто окажется хозяином здесь,

Кто-то, кто примет меня, незваного гостя,

Прервет мое ожидание

Своим появлением, оправдает егоИ объяснит мне.

Странно чувствовать себя гостем в своей же собственной душе,

Но именно таковым и оказалось мое сознание здесь – не больше, чем гость.Ничто, чужое – ничего не значит его несмелый голос.

Я в замешательстве и, кажется, окончательно запутался,

Но ведь я – не оно, мы с ним – не одно и то же,

И я здесь – дома.

Это мой дом, настоящий, и у меня нет и не будет другого,

И это именно у меня оно в гостях,

И это я, а не кто-то еще должен проявить здесь гостеприимство и принять его,

Открыть ему все двери и пригласить войти,

Включить свет, разжечь камин и поставить чай.

Только я могу сделать все это, ведь больше некому -

Это мой дом, моя душа, оно же здесь – просто гость.

Но оно – мой гость, и я должен быть терпеливым к нему и его бедам,

Выслушать и принять их, словно свои,

Помочь ему,

Успокоить его,

Позволить ему найти в этом доме уют, защиту, отдых, покойИ силы двигаться дальше.

Быть кем-то


Проще быть кем-то,

Чем стать самим собой.

И, похоже, это еще и модно в этом мире.

Что сказать здесь еще?

Наверное, только то, что никем другим кроме себя самого в действительности быть невозможно.

И сколько ни старайся – никогда не станешь никем другим.

Чужая жизнь – огромная неловкость, она будет с шумом выпадать, выскальзывать из твоих рук в самый неподходящий момент,

каждый раз разбиваясь на сотни осколков.

Но даже если у тебя получится ее удерживать, хоть сколько– то,

Зрячие все равно будут видеть обман, а ты, даже закрыв все зеркала, будешь его чувствовать.

Твое сердце не перестанет шептать, говорить, кричать тебе о нем, никогда.Но даже если оно на мгновение замолчит, и в этой тишине ты будешь слышать упрек.

Конечно, это сделало бы все таким простым – прямо сейчас, в одно мгновение стать кем-то,

Кем угодно, кем только тебе захочется, избежать этой мучительной неопределенности и несовершенства твоего настоящего.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее