В государствах заключены два враждебных между собой государства: одно – бедняков, другое – богачей; и в каждом из них опять-таки множество государств.
Верхи вступают в контакт с низами во время землетрясения.
Верхи не могут, а низы не хотят.
Верхи не могут, а низам – некого.
Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населен одними нищими, монахами и апостолами.
Чтобы войти в хорошее общество, нужно носить фрак, мундир или ливрею.
На самом верху собираются сливки, и пена тоже.
Сливки поднимаются кверху, пока не прокиснут.
В наше время немногие имеют все, а все не имеют ничего.
Те, кто возводит фундамент, должны работать на совесть, потому что работают на себя. Именно им предстоит жить в подвалах.
Таков общий порок великих и свободных государств: зависть сопутствует там славе, унижению подвергаются люди, которые кажутся слишком высоко стоящими, и бедняки с раздражением глядят на недоступное им богатство богачей.
Бедные становятся все беднее, а богатые все богаче.
Увеличение богатства не то же самое, что уменьшение бедности.
Дворцы не могут быть в безопасности там, где несчастливы хижины.
Низы уже хотят, а верхи уже могут.
Верхи грабят, низы тащат.
Сколько у государства ни воруй, все равно своего не вернешь.
Олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демократия – выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них в виду не имеет.
Государственный строй губит скорее алчность богатых, нежели простого народа.
Демагогам [вождям народа] (…) следовало бы всегда говорить в пользу состоятельных, а (…) олигархи должны были бы радеть об интересах народа.