Мытарство. Великий обман

– Ты права. Я так хочу назад к мужу! Боже, позволь нам вернуться! Если не вместе, то пусть мой сын выживет!

– Без ребёнка ты тут долго не протянешь, поверь мне! Я многое повидала.

– Зато Витя будет жить, – без колебаний ответила Инна.

– Как знаешь….

– Тут не так уж и страшно.

– Это затишье перед бурей. Мы должны поспешить. У колодца соберётся толпа, будет неразбериха, но ты держись рядом со мной! Видишь, сколько женщин направляется туда же?

– Да, это мне напоминает наш с мужем поход на футбол. Сама я не люблю футбол, а вот мой муж – настоящий фанат. Интересно, что он сейчас делает?

– Узнаешь, если вернёшься.

– Когда вернусь, скажу мужу, что я его очень сильно люблю. Я так редко это ему говорила….

– Мы редко говорим то, что надо. Чаще несём всякую ненужную чушь.

Инна не могла не согласиться с этим. Она вспомнила ссоры с мужем. Все они были по мелочам. Всё теперь казалось неважным. Хотелось только одного – быть рядом с любимым.

Дальше они шли молча. Инна старалась не отставать от Карины. Людей вокруг становилось всё больше. Впереди среди многоэтажек показался серебряный столб. Это был свет, исходящий из колодца.

– Дальше иди сама. Если что, я тебя подожду здесь у этого красного кирпичного здания. Надеюсь, ты не вернёшься сюда.

– Спасибо! – улыбнувшись, ответила Инна и стала пробираться сквозь толпу к колодцу.

Все толкались, многие женщины плакали, вдалеке слышались крики боли. Вскоре образовалось несколько потоков. Основная масса возвращалась уже назад. Инна всматривалась в этот поток: у всех возвращающихся на руках были младенцы. Это значило, что никого из них врачи не смогли спасти – ни матерей, ни их детей.

– Ничего…, нам повезёт, – промолвила Инна, взглянув на сына, но, подойдя поближе, она уже не была в этом уверена.

До колодца оставалось метров 10, если вообще можно было назвать это колодцем. Скорее дырой в земле, наполненной ярко-серебристым светом, исходящим из глубин и устремляющимся высоко вверх. Диаметр ямы достигал примерно 7 метров. Всё бы ничего, если бы не эти злосчастные 10 метров до колодца: земля со всех сторон светового столба была усеяна раскалёнными красными углями. Женщины делали пару шагов, но тут же разворачивались и бежали назад, крича от боли.

– Боже мой, я не смогу! – вскрикнула Инна и заплакала.

Как и любой другой человек, она боялась боли. Однажды в детстве, будучи в гостях у бабушки, она случайно дотронулась ладонью до горячей металлической печки. На руке тут же образовались волдыри. Боль была невыносимой. Бабушка без промедления наполнила чашку холодной водой из колодца и опустила в неё руку внучки. Жжение уменьшилось, но из-за холода руку охватила другая не менее пронзающая боль, отдающая в локоть.

Пережить ещё раз что-то подобное Инне совсем не хотелось. Она стояла и наблюдала за происходящим. Некоторые отчаянные женщины смогли добежать до колодца, но серебряный свет, словно непреступная стена, останавливал их, не давая сделать ни шагу. Их ноги дымились. Несчастные разворачивались и бежали назад. В нос ударил неприятный запах горелого человеческого мяса. Инна сморщилась и снова взглянула на сына.

– Я сделаю это ради тебя, – шептала она сквозь слёзы. – Мама тебя любит, мама тебя спасёт.

Инна побежала, но уже через мгновение ощутила нестерпимую боль в ступнях. Она закричала от боли, но продолжала бежать. Боясь, что не хватит сил на последний метр, она вытянула руки вперёд, на которых крепко спал уставший малыш. Его не могли разбудить ни чужие крики и стоны, ни даже крик матери. Боль отозвалась в коленках, в животе и руках, но женщина продолжала бежать и крепко держать сына. Ей казалось, что это никакие не 10 метров, а километр, если не больше. Инна всё бежала и бежала. В горле пересохло, в ушах звенело. Наконец свет коснулся макушки Виктора, голова с лёгкостью вошла внутрь, но руки женщины словно упирались в бетон. Инна тут же сообразила, что спастись может только маленький сынишка. На мгновение она впала в ступор. Отпустить сына означало погибнуть самой. Она прижала его к себе и снова взглянула на маленькое личико невинного дитя. Боль глушила разум, но тут ребёнок проснулся и улыбнулся маме.

– Живи! – крикнула Инна, бросая малыша в яркий свет, где он тут же исчез.

Женщина обернулась и медленно пошла назад. К её удивлению уже через два шага она стояла не на углях, а на асфальте.

– «Как странно», – подумала Инна, осматривая свои ноги. – «Когда я шла назад, мне совсем не было больно, наверное, потому, что я шла медленно. Ноги не болят, и ожогов нет».

– Надо не бежать, а идти медленно! – крикнула она в толпу, но сквозь плач никто её не услышал.

Тогда Инна стала подходить к каждой женщине и уговаривать их идти медленно, но те смотрели на неё как на сумасшедшую и отказывались подчиняться.

– Давай я пойду с тобой! – предложила она молодой девушке, которая держала двойню на руках. – Вместе не так страшно. Мы пойдём медленно, и тебе не будет больно. Верь мне!

В знак согласия девушка махнула головой. Инна взяла одного ребёнка, улыбнулась молодой маме, и они медленно пошли. Через два шага они уже были у колодца.