Мытарство. Великий обман

– Не бойся! Я верю, что у тебя всё получится, – подбадривала Инна несчастную девушку, возвращая ей второго ребёнка. – Ступай в свет! Давай же!

– Ты выглядишь такой счастливой, – произнесла молодая мама.

– Я счастлива, мой сын будет жить, – ответила Инна. – Ступай же!

Молодая женщина послушно сделала шаг и вместе с детьми исчезла в ярком свете.

– Получилось! – обрадовалась Инна.

Повисла оглушительная тишина. Она оглянулась и увидела, как вся толпа замерла в ожидании. Люди не могли понять, почему Инна не кричит от боли, а мирно стоит и улыбается.

– Не надо бежать! Идите медленно! – снова крикнула она и направилась к дому из красного кирпича, где Карина обещала ждать её.

Женщины медленно шли к колодцу, но большинство из них всё равно не могло преодолеть световой барьер. Они тихо плакали, осознавая, что это действительно конец…, конец их земной жизни.

– Я надеялась, что ты не вернёшься, – с грустью вымолвила Карина. – Где твой ребёнок?

– Он будет жить, – не скрывая радости, доложила Инна.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Наверно.

– Нет, ты не понимаешь. Они придут за тобой в город. Ты всех нас подвергаешь опасности. Тебе надо покинуть город.

– Куда мне идти? Вернуться в болото?

Карина молчала. Она не была жестоким человеком и прекрасно понимала, что болото для Инны – это прямой путь в самое пекло ада. Так говорил тот ангел, что когда-то вылетел из колодца.

– Ты права, я не могу подвергать вас опасности, – немного подумав, выдавила Инна. – Если у меня такая судьба, если сам Бог этого хочет….

– Бог? – переспросила Карина. – Где Он, Бог? Почему Он позволяет всему этому происходить? Ладно, мы, грешницы, но дети то тут при чём? Почему дети страдают? Бог? Где Он, твой Бог? Почему не спасёт всех детей? Хотя…, своего Сына не особо он жалел.

– Я пойду, – не стала спорить с ней Инна, честно говоря, она и не знала, что ответить.

– Удачи! – выдавила Карина, понимая, что никакая удача тут уже не поможет.

Инна шла по знакомым переулкам назад в сторону болота. Краем глаз она заметила какое-то движение на девятиэтажке. Повернув голову, женщина увидела огромного паука, крепко обнимающего своими лапами половину здания.

– Не очень-то и хотелось тут оставаться, – ухмыльнувшись, вымолвила она.

– Ты куга одна идёшь? Где твой ребёнок? – удивлённо спросила незнакомка, сидя на лавочке и кормя своего малыша грудью.

– Всё в порядке! Не волнуйтесь! Я иду на болото. У вас не будет проблем из-за меня.

– Что ты будешь делать на болоте? Тебя затащат вниз. У тебя нет ребёнка.

– Мой сын будет жить. Я иду на болото потому, что хочу спасти других детей и женщин. Я предупрежу их, что нельзя бросать своих детей. Таков мой план.

– Удачи тебе!

– Спасибо!

Вскоре Инна заблудилась, свернув не на том переулке. Некоторые женщины с детьми, которые возникали на пути, молча провожали Инну взглядом, полным ненависти, словно она прокажённая. Некоторые, не особо стесняясь, кричали ей вслед:

– Убирайся!

Инна ускорила шаг, ей хотелось быстрее покинуть этот город. Увидев небольшую церквушку, женщина остановилась.

– Церковь! – обрадовалась она. – Как хорошо, что тут есть церковь! Я помолюсь за всех этих женщин и их детей.

Подойдя ближе, она увидела, что старая деревянная дверь приоткрыта, но вход перекрыт густой паутиной. Маленьких пауков тут было больше, чем на улицах города.

– Сюда никто не приходит, – сообразила Инна, сметая паутину и осторожно просовываясь в незапертую дверь.

Сквозь пыльные окна скупо просачивался уличный свет. Паутина была повсюду. Смахивая её перед собой, Инна двигалась в сторону алтаря. Добравшись до центра возвышенной части храма, она уткнулась в квадратный стол. Впереди было слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть. Уличный свет не добирался до этой части помещения. На престоле Инна нащупала шёлковый платок, в котором был завёрнут документ, разрешающий совершение литургии.

Внезапно где-то впереди послышался скрип.

– Тут есть кто-нибудь? – тут же спросила женщина.

– Еда сама пришла ко мне, как мило, – ответил приятный мужской голос.

– Еда?

– Я так голоден! – произнёс злодей, вскочив со своего трона и ринувшись вперёд.

В тот же миг Инна ощутила чьё-то тёплое дыхание на своём лице и крепкое сжатие всего тела.

– Ты что меня не боишься? – удивлённо произнёс голос.

– Нет.

– Ах, да! Люди ведь не видят в темноте! – вымолвил он и вместе со своей жертвой метнулся в сторону померкшего света.

Только сейчас Инна могла разглядеть того, кто мёртвой хваткой держал её высоко над пыльным полом. Голова и туловище у этого существа были человеческими, лицо даже – приятно милым, а вот вместо рук и ног – огромные чёрные паучьи лапы, по всему телу бегали мелкие пауки.

– Что, даже сейчас меня не боишься? – злился он. – Да ты знаешь, кто я такой?

– Кто? – спокойно поинтересовалась Инна.

– Я – царь. Ваши страдания – это моя пища, которую мне приносят мои верные слуги.

– «Наверное, он имеет в виду пауков», – предположила женщина.

– Это мой город, – продолжал свой монолог то ли человек, то ли паук. – Ты разбудила меня, прервав мой чудесный сон о пище. Теперь я голоден, а в тебе нет ни капли еды!