Н 4 (СИ)

- Вот свидетельство о рождении покажешь, тогда и поговорим, - раздувались крылья носа Артема, а голос смещался в тональность инфразвукового рыка.

Теперь он не считал себя старшим, но был самым сильным среди нас. Поэтому видел свой долг в том, чтобы умереть первым, хотя наверняка силой воли заставлял себя считать иначе. Но в мире Силы нет места чуду и случайности. «Виртуоз» будет сильнее «мастера» всегда.

Дрогнул воздух над перепаханной землей, уплотняясь и становясь чище, словно протерли от пыли старое зеркало. Все обрело резкость и правильность очертаний –

словно на техничной и бездушной картине, кропотливо отразившей каждую линию и каждую тень от даже самой малой детали. Слишком четко и слишком старательно.

Объемное   обратилось   плоским   и   острым,   а   один   шаг   невысокого   мужчины   по нарисованному перенес его от лимузина на десяток метров ближе к нам.

В мире Силы «виртуоз будет сильнее и двух «мастеров».

Низким звоном лопнуло небо над нами и за спиной – то влага воздуха застыла на мгновение мутными плоскостями льда, тут же упавшими вниз, чтобы разлететься осколками. Но порожденные ими острые тени отчего-то остались вокруг, медленно двигаясь по земле и забирая нас в широкое кольцо.

Падут перед высшим рангом и три, и четыре более слабых противника – что бы не думала про себя Инка.

Князь Черниговский сделал еще один шаг по плоской картине, и реальность вновь скакнула к нему навстречу. Позади него быстрым шагом поспешал его сын –

от которого он отрекся, и отречется еще раз, если будет выгодно.

Кольнуло болью охранное кольцо, и ойкнула Го Дейю, потирая покрасневшую кожу под отданным ей браслетом - индикатор окрасился багрово-красным, а затем почеренел.   Зато   пропали   все   тени   под   нами,   пожелавшие   обрести самостоятельность.

Десять   «мастеров»   способны   устроить   старому   и   опытному   «виртуозу»

красивый бой перед тем, как умереть.

Рассыпалась крошевом пуговица на рубашке – и даже тени от облаков пожелали поставить нас на колени, а потом размазать в унижении по земле или загнать под нее – в освободившиеся каверны тайной тюрьмы, замуровав навсегда.

Десять секунд боя, который даже не начался для нашего соперника – и горит вторая охранная пуговица, прикрывавшая меня и друзей.

- Это были интересные дни, - вежливо произнесла Го Дейю, но пересохший голос свело судорогой, и напускная веселость исчезла.

Артем   вновь   попытался   шагнуть   вперед.   Бессилие   порождало   желание действия,   а   родовая   честь   предписывала   умереть   в   битве.   Но   моя   рука   все   еще оставалась у него на плече, не давая идти. Шуйский дернул плечом, но я сжал руку еще сильнее.

- Отпусти, - рыкнул он, глядя на очередной шаг князя.

Ровно треть пути.

- Стой на месте, градом зацепит, - шикнул я на него.

И он все-таки услышал, застыв на полшага и с недоверием посмотрел на меня.

Дейю недоуменно посмотрела в небеса.

- Град в конце сентября?

Где-то там, вдали, почти неслышно захлопали в ладоши.

- Случается, - вежливо ответил я китаянке. – Особенно часто рядом с железными дорогами нашей страны.

А   бледная,   как   полотно,   Инка   отчего-то   взбесилась   от   наших   бесед,

произнесенных на русском языке.

- Почему? Почему мы не прилетели на вертолете, как тот князь?! Мы были бы тут еще вчера! Мы бы уехали!

- Мы ехали не быстрее грузовых железнодорожных платформ, - нашел я и для нее толику вежливости.

А где-то недалеко словно оторвало крепление кровельного профлиста, и дикий ветер   извлекал   из   него   тревожный   и   нарастающий   звук,   разбивая   о   чердачные балки.

- Я все поняла! – Настигло Аймару очередное прозрение, а лицо стало серым. –

Ты понял, что все потерял! Ты специально сделал так, чтобы Черниговский убил меня, а мои родители убили его! Трус, ты пытаешься скрыться в смерти от моей мести! Какой же ты трус!!!

Князь Черниговский прошел уже половину пути, но замер, задумчиво глядя на юго-восток, повернув голову и прислушиваясь.

- Артем, угомони ее. – Добавилось в моем голосе усталости, и я убрал руку с его плеча. – Пожалуйста, а?

И   тот   мягко   улыбнулся   Инке   –   ободрительно   и   успокаивающе,   от   чего очередные   ругательства   сменились   тишиной   и   осторожным   взглядом   на   него исподлобья.

Сразу   три   защитные   пуговицы   рассыпались   прахом   –   не   стоит   считать

Черниговского   недалеким,   -   а   вокруг   завертелась   карусель   теней,   заходящих   по параболе и беззвучно врезающихся в пока еще целый щит.

Но мы все смотрели, как Артем молча демонстрирует Инке раскрытые и пустые ладони и медленно шагает к ней – чуть быстрее, чем недоверчиво отступает Аймара от него.

Гасли   щиты,   расслаивалась   защита,   нагревались   кольца   и   падали   последние бастионы.   Но   мы   улыбались,   глядя,   как   Артем   подступает   к   девушке,   как   к недоверчивому олененку и протягивает к ее голове ладони.

Инка невольно обернулась назад и впала в ступор от вида, как расплывается по щиту   мерзкой   человекоподобной   гримасой   жадная   до   души   грязно-черная   тень.