Читаем Н.А. Львов полностью

Этот вид искусства XVIII века, живой, легко ранимый при любых перепланировках и новом строительстве, известен лишь фрагментарно и уже становится достоянием археологов. Теоретические высказывания Львова о принципах композиции парков, о том, «каким образом должно располагать сад», изложенные им в различных текстах, приобретают все большее значение как для теории искусств, так и для реставрационной практики.

Проектируя Введенское, Львов писал: «Приложа, как говорят, руки к делу, место сие выйдет, мало сказать, лучшее из Подмосковных. Натура в нем все свое дело сделала, но оставила еще и для художества урок изрядный. От начала хорошего, от первого расположения зависеть будет успех оного... кряж песчаный и жадный: воды ни капли, и все то, что на возвышенности посажено ни будет, будет рости медленно и хило,... на поливу и на пойло должно по крайней мере определить три пары волов в лето, а без хозяина легко выйти может, вместо пользы, одно из двух необходимое зло: или коровы будут без пойла, или волы без кожи». Львов нашел способ добыть воду и обещает - «словом, прекрасное положение места будет право несравненное, все оживет и все будет в движении». И сейчас во Введенском можно убедиться, что усадебный дом удачно расположен на краю возвышенности, парк мастерски устроен на ее склоне к реке Москве, с учетом вида на Звенигород.

Вопрос о парковом строительстве в конце XVIII века настолько был актуален, что даже в «Положении практической школы земледелия и сельского хозяйства...» (Спб., 1798, с. 9) приводится чертеж «опытного» участка парка и говорится о том, что ученики должны знать, как «делать дорожки, пруды, каналы, мосты, беседки и пр., к увеселительным садам принадлежащие, которых достоинство и совершенство состоит в искусном подражании красотам и приятностям природы».

Львов с поразительным мастерством умел использовать для сада, казалось бы, неблагоприятные природные места, малопригодные для других целей, так называемые «неудобные земли». Пересеченная оврагами местность, низменные или холмистые участки имения, обычно пустовавшие, осмыслялись им как основа для свободной живописной планировки парка. Львов повсеместно создавал водоемы, осушал болота, а иногда и изменял рельеф местности.

Одной из ранних архитектурных работ Львова был именно парк - «Александрова дача» в долине речки Тызвы, небольшого притока Славянки, на берегах которой строился Павловский парк. И, конечно, он мог послужить Львову прекрасным примером необычайно чуткого отношения Камерона к природным красотам места, гармонии и живописности ландшафтного парка, его сочетания с регулярной планировкой торжественного въезда - протяженной трехрядной аллеей с перспективой на дворец.

Дача предназначалась Екатериной II для малолетнего внука Александра, и в парке средствами архитектуры должно было отразиться содержание сказки о царевиче Хлоре, написанной самой императрицей и получившей воплощение в оде Державина «Фелица».

Уже в этом раннем садово-парковом комплексе доминировала идея «естественности». На живописных берегах перегороженной плотиной речки разворачивалась вся архитектурная композиция парка. Компактный объем дачного дома с небольшим ризалитом имел золоченый верх, напоминавший шатер, что придавало зданию восточный характер, который имела и сказка. За оврагом, «где мост трофеями стоит одетый», развивалась тема соблазнов - «богатство вкруг его изображенно... и место нежно тут и воды красны»; далее следовал участок, предназначенный для идеализированной сельской жизни - хижина-павильон, перед которым «из недр земли огромный камень встал», источник-ключ с пещерой «Нимфы Эгерии»идр. На возвышении стоял храм Цереры - богини плодородия.

«От сельска жительства», минуя мосты и водопад, дорога поднималась к «Храму розы без шипов». Как в сказке, где царевич Хлор, преодолев испытания, сумел «взойти на ту высоку гору, где роза без шипов растет, где добродетель обитает», так и в саду кульминационным пунктом был этот павильон. «Прекрасный круглый храм взор поражает, семью столпами он изображает премудрости открытый всем алтарь». Семиколонная ионического ордера ротонда из камня венчала холм, омываемый с трех сторон прудом. К ней, охватывая холм с восточной стороны, вел пандус. В храме под куполом, покрытым росписью, изображающей увитый розами трельяж, в вазе на мраморном пьедестале стояла ветка «розы без шипов», выполненная из золоченой бронзы. По другую сторону пруда стояли памятники Славы, павильон Помоны и Флоры, воплощающие тему победы. У пристани располагался небольшой детский флот. За корабли, выполненные по образцу судов Петра I, в 1782 году Екатерина II наградила Львова дорогим перстнем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь в искусстве

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное