На Алтае. Записки городского головы

Тут же, в двух верстах от речки Локтевки, стоит небольшая четырехугольная пирамидка, это памятник А. Н. Демидову.

Границей гористого Алтая к северу от Змеиногорска является почтовая станция Саввушка.

Кажется, не было еще такого гостя на Колыванской фабрике, который бы не соблазнился и не побывал на горе Синюхе. Вся она от самого предгорья покрыта глухим таежным хвойным лесом, по которому и идут на вершину горы пробитые тропки, так что приходится взбираться по какой-то сырой полутьме сплошного черноземного пихтовника. Но вот, взобравшись, наконец, по бесконечному подъему на самую вершину горы, где уже нет большой растительности, вы невольно останавливаетесь, поражаясь открывшимся во все стороны дивным ландшафтом, — все дальше и дальше как бы развертывающейся панорамой.

Тут очаровательный кругозор так велик, что сразу всего невозможно охватить взглядом, а нужно потихоньку повертываться и глядеть с одной части на другую! Да, но как оставить одну и смотреть на другую, когда не хочется оторваться от первой, попавшейся на глаза? Вас точно тянет каким-то особым магнитом к этому созерцанию, и вы чувствуете в себе такую силу и такое желание, которые говорят вам: Как хорош Божий мир!.. И зачем я смертен, когда мне хочется жить и жить без конца!..

И действительно, вид с Синюхи поразительный!.. Если с Эйфелевой башни, в 150 саженей высотой, виден горизонт на 70 верст, то вообразите, как далек тушующийся край горизонта с Синюхи, которая почти в пять раз выше этого чуда строительного искусства?! Здесь вы смотрите с высоты одной версты и двухсот сажен! Но чтоб действительно видеть все, надо взобраться на каменную возвышенность, которая в виде особой горки как бы нарочно вышла на самой вершине Синюхи, несколько и тут поросшей лесом. Вот с этой-то, хотя и небольшой возвышенности, находящейся выше леса, открывается такое уже необозримое море всевозможных видов и ландшафтов, что вы действительно теряетесь — куда и на что смотреть. Теряетесь потому, что вы в очаровании, долго не можете ориентироваться и сообразить, где вы и что перед вами? Но вот вы, наконец, осмотрелись и начинаете приглядываться сначала с ближайших к горе пунктов. Прежде всего вы видите селение гранильной фабрики, видите и удивляетесь, какое оно маленькое! А все постройки вам кажутся словно карточными домиками и даже церковь показывается точно небольшим флаконом с какой-то блестящей точкой на его вершине! Но вот вы, присматриваясь, различаете улицы, а на них замечаете точно двигающихся мух и букашек; но это, конечно, ни то, ни другое, это люди и домашние животные, которые поражают ваше напряженное зрение такой ничтожной мизерностью! Вы и гордитесь, что находитесь на такой высоте и невольно уничижаетесь, соображая такое микроскопическое бытие человека, на такой мизерной планете в мире миров необъятной вселенной!.. Тут такие думы, действительно, невольны и являются сами собой при том состоянии, в каком вы находитесь.

Но вот вы видите и Белое озеро с его лесистым островом, которое вам кажется точно зеркалом, на котором как бы нечаянно брошен черный скальп или шиньон?.. При этой последней мысли вы уже смеетесь и, переводя взор в сторону, опять невольно поражаетесь грандиозной картиной видимых высот Коргонских Альп с их вечными пиками и белеющими от снега вершинами!.. Этот вид так поразительно хорош, что вы не можете от него оторваться и чем больше смотрите, тем больше поражаетесь его диким величием. Тут у вас является страстное желание на каком-нибудь ковре-самолете подняться еще выше Синюхи и медленно облететь этот волшебный мир, чтоб посмотреть его поближе и побывать повсюду, куда вас тянет точно какой-то особой, не-определенной силой! Да! Вам именно хочется быть на этот раз хоть тем лермонтовским демоном, который, облетая Кавказ, узрел танцующую Тамару!.. Словом, всевозможные причудливые мысли целыми роями лезут в вашу голову и, словно теснясь, выживают одна другую и заменяются новыми. И действительно, им нет конца, и вы невольно сосредоточиваетесь на одном зрении, уже думая, как должно быть хороши эти Сибирские Альпы при закате солнца!

Но вот время летит незаметно, и вы, желая обозреть все, напрягаете зрение уже дальше; видите к северу отдельные группы гор, часть Колыванского озера, еще какие-то разбросанные селения и, наконец, нескончаемую даль, которая так велика, что в переливах сменяющихся цветов какой-то неуловимой сини и фиолетовой краски пасует самое сильное зрение, так что вы невольно беретесь за бинокль, но и он, увы! На сливающемся в глубокой дали горизонте оказывается таким же бессильным орудием.