На далеких рубежах

— Видите! — воскликнул тот, махнул рукой на будку СКП, где хлопал по ветру флаг Военно-Воздушных Сил и с бешеной скоростью кружились полушария аэрорумбометра. — Буря! Ураган! Афганец! — в голосе штурмана слышалось отчаяние.

Полковник Слива стоял на своем месте. В одной руке он держал трубку микрофона, в другой — трубку телефона. Неизменная люлька лежала на столике потухшая. Невозможно было понять, по радио или по телефону отдавал он приказы:

— Включить неоновый маяк!

— Прожекторы на старт!

Расспросы излишни — эскадрилья Дроздова не перенацелена на запасный аэродром, она должна сесть здесь, на своем аэродроме.

— Товарищ полковник, разрешите выехать с запасной радиостанцией на дальний привод, — обратился Поддубный к командиру. — Я буду нацеливать самолеты на посадочную полосу.

— Поезжайте.

— Есть!

Спускаясь по ступенькам вниз, Поддубный слышал, как полковник информировал майора Дроздова по радио о том, что на дальний привод отбыл с радиостанцией его помощник.

Запасная стартовая радиостанция стояла наготове, но шофера не было в кабине — он побежал помогать авиационным специалистам; никогда еще не случалось, чтобы запасную радиостанцию гнали за пределы аэродрома. Майор Поддубный сам сел за руль. У него была только одна мысль: не застрять в дороге! Увидя завалы песка, он давал газ, разгонял машину, и она таранила колесами свежие песчаные сугробы. Радист колотил кулаком в будку, сигналя шоферу, чтобы тот ехал тише, а то попортит аппаратуру.

Прошло несколько минут, и впереди показался маленький приземистый домик. Это и был дальний привод — радиостанция, которая служит для привода самолетов на аэродром посадки в сложных метеорологических условиях.

— Пробуйте радиостанцию! — распорядился Поддубный, выскакивая из кабины.

Механик запустил двигатель.

— Действует! — доложил радист спустя несколько минут.

— Связь с самолетами!

— Есть связь!

— 45! — вызвал Поддубный Дроздова. — Я — 24 на дальнем приводе! Как слышимость?

— Я слышу вас отлично, — спокойно радировал Дроздов. — Включите стартовые огни.

— Уже включили, — вмешался в переговоры полковник Слива.

— Я — 45 над вами. — передал Дроздов.

— Я — 24. Вас вижу.

— Я вижу неоновый маяк.

Поддубный пристально вглядывался в небо и неожиданно сквозь тусклую мглу обнаружил бортовые огни самолета.

— Я — дальний привод. Вижу огни самолета.

— Вижу стартовые огни, — передал Дроздов, идущий уже где-то над ближним приводом.

Полковник передал дополнительную информацию о силе и направлении ветра.

В воздухе проплывали бортовые огни очередного самолета. Следом пошел третий, четвертый… Поддубный следил за ними и корректировал:

— Полоса правее.

— Немного левее.

— Вот так.

Старший лейтенант Телюков пропустил вперед своего ведомого и выполнял посадку последним.

— За меня не беспокойтесь. Мне все видно.

— Хватит бахвалиться, следите за огнями, — предостерегал его Поддубный. — Чуть левее. Вот так. Прошли дальний привод.

Так с помощью системы слепой посадки и двух радиостанций, поддерживающих связь с самолетами, а также благодаря прожекторам, освещавшим взлетно-посадочную полосу, эскадрилье удалось благополучно приземлиться.

— Молодцы! Я вами горжусь! — говорил растроганный полковник, обращаясь к летчикам. Он обнял майора Дроздова и расцеловал его. Расцеловал он и майора Поддубного, как только тот прибыл. Все торжествовали победу. Один майор Гришин стоял в стороне. Не то чтобы он сожалел, что все обошлось так гладко. Нет, он, конечно, не хотел неприятностей. Он искренне переживал за полк и беспокоился о людях. Просто Гришин никак не мог прийти в себя после всего, что произошло. Ему все еще казалось, что только чистая случайность помогла обойтись без жертв.

Майор Дроздов взял Поддубного под руку.

— А здорово ты придумал с радиостанцией. Мне кажется, что вообще не мешало бы каждый раз назначать помощника руководителя полетов на дальнем приводе, особенно при ночных полетах, и иметь там постоянную радиостанцию.

— Я и сам убедился, что это стоящая идея. Не знаю, как она в такой ответственный момент пришла на ум…

— О, у тебя голова на плечах, Иван Васильевич! — вырвалось у Дроздова.

— Будет тебе!

— Ей-богу. Ты мне верь как другу. Кстати, поехали ко мне. Вера Иосифовна приготовила нам ванну. Согласен?

— Согласен.

Черная буря неистовствовала, стонала и завывала на все лады.

Вера Иосифовна затворила ставни и завесила окна мокрыми простынями, чтобы в комнату не проникала пыль. Включив свет и вентиляторы, она принялась дошивать Поддубному белый китель. Портного в гарнизоне не было, и она вызвалась сшить китель.

— Ты уж, Верочка, постарайся, — просил жену майор.

— Попытаюсь. Что-нибудь да получится.