На Дальнем Западе

Диких кабанов, укрытых от взоров густой травой, краснокожие еще не заметили, а крики и топот копыт мустангов совершенно заглушали грозное хрюканье раздраженных пекари. Таким образом, столкновение казалось неизбежным.

В одно мгновенье все пекари, словно по данному кем-то сигналу, с непостижимою для таких грузных животных подвижностью и удивительной скоростью ринулись прямо на передних индейцев. Они мчались, тесно держась друг около друга, плотной массой, выставив вперед мощные головы и показывая ужасные клыки. Земля застонала под тяжестью их тел. Воздух наполнился звуками хриплого хрюканья. Едва завидев этих страшных врагов, кони индейцев, отлично знавшие, чем грозит встреча с неукротимыми толстокожими обитателями прерий, замерли на месте, отказываясь повиноваться всадникам, потом в диком беспорядке повернули назад, не обращая внимания на сыпавшиеся градом на их спины удары, не повинуясь даже шпорам, раздиравшим бока…

Предостерегающий крик передовых передался к разбредшимся по опушке леса индейцам, и лес огласился испуганными возгласами:

— Пекари! Пекари!

В смятении и панике индейцы авангарда дали несколько выстрелов по диким кабанам, но эти выстрелы, вместо того чтобы испугать животных, только усилили их ярость и ускорили столкновение, потому что пекари, словно обезумев, набросились на всадников, распарывая лошадям животы и буквально разрывая на клочки упавших на землю всадников.

— Товарищи! — сказал Джон. — Самый подходящий момент, чтобы уносить ноги! Дорога к гациенде, надо полагать, свободна, индейцы заняты другим делом, и мы можем, пользуясь случаем, удрать. Спускайтесь!

— А индианка? — спросил Джордж. — Бросим ее здесь? А как? Если мы ее развяжем, не повредит ли это нам? А если оставить ее привязанной, да еще с завязанным ртом, ведь она пропадет. Как-то неловко. Мы христиане…

— Разумеется! — ответил Джон Максим. — Отпустить ее сейчас на свободу никак нельзя. Она, пожалуй, доберется до индейцев и натравит их на нас, а оставлять ее на дереве было бы бесчеловечно. Давай-ка, Джордж, припугни ее как следует, да смотри, чтобы она не удрала. Довольно болтать, спускайтесь!

Индейцы уже скрылись из вида за деревьями, и теперь издали только слышались их яростные крики и трескотня винтовок. Поэтому опасаться их возвращения, по крайней мере сейчас, не было никаких оснований.

Убедившись в этом, три траппера, развязав поспешно Миннегагу, спустились с гостеприимно укрывшего их от опасности кедра и стали собираться в дальнейший путь.

— Эх, если бы тут были наши лошади! — сказал Гарри.

— Ну, на это надеяться нельзя! — ответил Джон Максим. — Если бы они и держались поблизости, то при этом гвалте, боясь пекари больше, чем волков, должны были удариться в бегство. Но, надеюсь, вы не слишком утомились, заседая на ветвях кедра. А покуда у человека есть ноги, он может в крайнем случае обойтись и без лошади.

Затем, обращаясь к Миннегаге, Джон Максим сказал ей угрожающим тоном:

— Ну, ты, койот! Беги вперед, не оглядываясь и не сворачивая в сторону. Помни: мы будем идти по пятам, а ружья у нас заряжены. И хотя ты вечно пищишь: «Я только маленькая девочка», но ты знаешь отлично, что пули летят быстрее, чем бегают маленькие девочки.

Не отвечая ни слова, индианка подобрала свой плащ и бросилась бежать туда, куда велел агент, ясно показывая, что не испытывает ни малейшего желания получить пулю в затылок.

Лес был всего в нескольких десятков метров, и это был могучий сосновый лес, деревья которого по своей величине могли выдержать сравнение с любым лесом Сьерра-Невады и Калифорнии.

Добежав до леса и скрывшись среди гигантских стволов, беглецы пошли напролом, заботясь покуда об одном: как бы уйти возможно дальше от того места, где еще раздавались выстрелы индейцев. По-видимому, краснокожие после первой минуты паники при встрече с пекари опомнились, собрались и решили истребить диких кабанов, а затем возобновить свои поиски.

Прошло еще некоторое время. Беглецы проделали уже порядочный путь и начинали заметно выбиваться из сил. Одна Миннегага по-прежнему мчалась стрелою, словно перепархивая от одного ствола к другому.

— Стоп! — скомандовал Джон Максим, приостанавливаясь и переводя дыхание. — Вы ничего не слышите, ребята?

— Как будто вблизи вода шумит! — отозвался Джордж, отирая крупные капли пота со лба.

— И мне так кажется! — подтвердил Джон Максим. — Если я только не ошибаюсь, то мы почти добрались до потока. А это не может быть что-нибудь иное, кроме как река Вебер. Значит, до гациенды рукою подать. Авось поспеем вовремя!.. Ну, в путь, товарищи! Нельзя покуда терять ни минуты. Доберемся до реки, там уж видно будет!

И они помчались опять.

На пути скоро встретилось препятствие — густая поросль; но трапперов не могли остановить кустарники: они сейчас же вооружились ножами и прочистили себе дорогу в зарослях; через несколько минут кустарники кончились, и усталые, измученные люди очутились на берегу многоводного потока.

Действительно, это была река Вебер, знаменитая в истории заселения окрестностей великого Соленого озера.