На Диком Западе. Том 2

— Конституция? Да она сама не устоит, если мы ее не защитим! От вас, адвокатов, толку немного. Фермер — вот сила, это настоящая опора государства! Он землю возделывает, дает ход промышленности, своим потом удобряет почву Америки и никогда не жалуется на тяжелый труд! Конституция! Что в ней проку, если народ слаб и никуда не годится?

— Верно, — подтвердил почтальон, хотя вовсе не понял основной мысли фермера. — И вот почему меня удивляет, что целая сотня людей послушалась одного человека. Случись все это при мне, я показал бы им, — он оглянулся, чтобы удостовериться в отсутствии трактирщика, — показал бы как проучить этого янки, вмешивающегося не в свои дела!

— Что до меня, — возразил хладнокровно фермер, — то я, напротив, очень доволен тем, что народ дал себя образумить. Видно, что здесь, в городе, все же меньше негодяев, чем говорят, и встречаются люди, способные навести порядок. Но что еще нового?

— Продали с торгов дом и земли Голка, — ответил человек в голубой блузе.

— Голка? Богача Голка? — с изумлением воскликнул фермер. — Быть не может! Я приезжал сюда на прошлой неделе и ничего не слышал…

— С тех пор много чего произошло! Голк, как вам известно, отправился с товаром в Новый Орлеан. Барка его затонула, весь экипаж, наверное погиб, потому что молодой Голк возвратился один.

— Как, разве у старика имеется сын? Голк не был женат.

— Был, когда-то прежде женат. Молодой Голк очень желал остаться здесь, но с ним случались приступы лихорадки, и место ему опротивело так, что на третий же день по возвращении он решил все продать. Сегодня и состоялись торги.

— Видно, малый не любит терять времени! — заметил почтарь. — И задешево пошел дом?

— Нет, — сказал Робиас. — Ведь это самое красивое здание во всем городе! Охотников купить нашлось много, в том числе я сам и мистер Дейтон. Но здешний хозяин перебил у всех нас кусок, набавил цену, да еще заплатил наличными немедленно. О, мистер Смарт славно обделывает свои дела!

— Все это странно, — проговорил фермер. — Гол к говорил мне, что у него нет ни детей, ни родственников в Америке, и что он собирается продать здесь все и вернуться в Германию.

— Он любил молодиться и поэтому выдавал себя за холостяка, — заметил блузник. — Вы знаете, может быть, молодую вдовушку, что живет рядом с Дейтонами?

Говоря это, он скривил рот в язвительной усмешке.

— Да, жаль бедную женщину! — сказал молодой торговец, подошедший к группе при последних словах говорившего. — Ведь они были помолвлены, как говорят. Она убита горем, а бедный Голк, вместо брачного ложа, покоится на дне Миссисипи!

— Однако что-то очень уж много судов погибает на этой реке, — заметил фермер. — Правительство должно бы позаботиться об очистке русла. Сколько тут схоронено человеческих жизней, да и ценнейших грузов.

— Сами хозяева часто виноваты, — живо возразил блузник. — Сидит себе человек на земле, никогда на воде не бывал, но вдруг построит плоскодонную лодку или купит старую, никуда не годную, нагрузит ее и сам у руля станет. Что же мудреного, если невзначай наткнется на что-нибудь? С Миссисипи шутки плохи! Жалеют заплатить сорок или пятьдесят долларов хорошему лоцману, вот в чем вся беда!

— Это не совсем справедливо, — заметил фермер. — Дело в том, что зачастую в лоцманы нанимаются люди, вовсе не знакомые с рекой. Они клянутся, что изучили ее фарватер в тонкости, а в сущности, пускаются на удачу. Пронесет Бог — хорошо, получай большие деньги, не посчастливилось — что ж, плавать мы, разумеется, можем, до берега доберемся, а остальные пусть пропадают!

— Всякое бывает, конечно, — произнес блузник с презрительной усмешкой, — но…

— Вы говорите о лоцманах? — вмешался в разговор маленький, сухощавый, седой человечек, со странно бегающими серыми глазками. — Не о том ли именно лоцмане, который побывал у меня в руках и мог бы служить образцом для врача-специалиста, интересующегося переломами? У него было сломано четыре ребра, рука пополам, затылок раздроблен, но человек все же оставался живым! Я старался поддерживал в нем жизнь целый час, но он так и скончался в мучениях.

— Я думаю, что было бы человечнее дать ему скорее умереть, — перебил фермер.

— Этот несчастный пострадал при взрыве котла на пароходе «Генерал Браун», — сказал адвокат. — Около пятнадцати человек погибли при этой катастрофе.

— Были и еще интереснейшие раненые, — перебил опять маленький человечек. — У одного негра голова висела на лоскутке кожи, а у одной женщины…

— Избавьте нас от подробностей, — прервал его фермер, морщась. — Они отобьют весь аппетит.

— Извините, но они имеют неоценимое значение в научном отношении, и, смею вас уверить, что берега Миссисипи просто кладезь для изучения трупов и ран! Так, например, близ Виктории на слиянии двух рек ежедневно находят тела. У одного из них на бедре…

— Да замолчите, черт вас возьми! — с бешенством крикнул человек в блузе. — Я часто видел кровь и сам не какой-нибудь неженка, но терпеть не могу хладнокровных рассуждений о страданиях человеческих! Душу воротит от ваших речей!