На Диком Западе. Том 3

Команч, знакомый со всеми способами индейского боя, спешился и бросился на землю в ту минуту, когда Серый Медведь готовился нанести ему удар, и вождь гиленов промчался мимо. В ту же минуту команч вскочил и прицелился. Но и гилен с непостижимой быстротой уже успел повернуть лошадь, бросил копье, привязанное к седлу длинным ремнем, и схватился за ружье. Два выстрела слились в один, но ни одна из пуль не попала в цель. Апач бросил винтовку на землю, снова схватил копье и помчался на своего противника.

Железная Рука ожидал аналогичного нападения, однако не принял в расчет коварства Черного Змея, и это едва не стоило ему жизни. Хотя Черный Змей тоже замахнулся копьем, которое траппер отбил ружейным стволом, но то была лишь уловка индейца. В другой руке мескалер держал ружье, и, проезжая мимо траппера, бросил копье, откинулся на седле и выстрелил в своего противника почти в упор, так что опалил ему волосы.

Вероятно, именно это обстоятельство и спасло жизнь трапперу. Пуля, направленная слишком высоко, сбила шляпу, оцарапала голову и на несколько мгновений ошеломила траппера, так что он зашатался как пьяный. Пока он оправился и снова прицелился, Черный Змей был уже вне выстрела и мчался к выходу из долины, вовсе не желая вторично схватываться с опасным противником, так как знал, что ему не удастся еще раз провести его.

Совершенно иной исход имел поединок графа.

Летящая Стрела, уже находясь близко от графа, узнал страшного предводителя белых и в панике натянул поводья коня, который поднялся на дыбы перед самым графом. Последний, не долго думая, отбросил винтовку, схватил коня за ноги и опрокинул его на землю вместе со всадником. В течение нескольких мгновений лошадь барахталась на земле, затем вскочила на ноги и умчалась, волоча за собой копье. Но всадник лежал неподвижно, и когда граф подбежал к нему с охотничьим ножом, то увидел, что Летящая Стрела мертв, — он разбил себе череп при падении.

Все это происходило почти одновременно. Избавившись от своего противника, граф огляделся и увидел траппера, с любопытством наблюдавшего продолжающийся поединок между апачем и команчем.

Мы оставили команча в ту минуту, когда он выстрелил столь же неудачно, как и вождь гиленов, и последний вторично бросился на своего противника. Тойах готовился отразить нападение с томагавком в руке, но изменил свой план, так как в эту минуту лошадь Летящей Стрелы проносилась мимо. Команч заткнул томагавк за пояс, схватился за ремень, на котором висело копье, вскочил в седло, и, схватив копье, помчался навстречу своему противнику.

Теперь началось состязание в верховой езде, и граф должен был признаться, что ему никогда не доводилось видеть такой ловкости и мужества. Но вскоре стало очевидно, что лошадь Серого Медведя была сильнее лошади его противника, и Большой Орел медленно отступал к реке. Наконец, Серый Медведь решил окончить поединок одним ударом и во весь опор помчался на команча. Невольное восклицание вырвалось из уст встревоженного траппера; но его опасения за судьбу Орла оказались преждевременными. Команч внезапно остановил лошадь, откинулся на бок и нанес противнику такой удар копьем, что вонзившееся в бок гилена острие вышло под правым плечом, а рукоятка, переломившись от сильного напора, выбила из седла самого команча. Кровь хлынула из раны Серого Медведя, но с силою, напоминавшей упорство и силу зверя, имя которого он носил, он выхватил из-за пояса томагавк и хотел было метнуть его в своего врага, но пошатнулся и рухнул с лошади в тот момент, когда у входа в долину раздался пронзительный рев.

— В развалины! В развалины! — крикнул траппер, и все трое, не теряя мгновения, помчались к храму. Они достигли цели прежде, чем передовые воины отряда, состоявшего из тридцати человек, успели отрезать им путь.

Апачи увидели трупы двух вождей, и яростные крики, огласившие воздух, показали, какое бешенство и горе возбудила в них гибель храбрейших воинов.

Черный Змей тотчас велел напасть на развалины, с предусмотрительностью опытного воина не желая дать остыть ярости своего отряда. Все слезли с лошадей, спутали их и затем разделились на две части: одни намеревались, под прикрытием травы и камней, ползти к развалинам, а другие открыли беглый огонь по человеческой фигуре, неосторожно показавшейся у входа в храм.

Наконец, пули свалили на землю этого неосторожного человека, и в ту же минуту апачи, по сигналу Черного Змея, с диким ревом бросились к храму и ворвались в него, не встречая никакого сопротивления. В храме оказалось пусто, только почерневший труп янки, изборожденный пулями апачей, валялся у порога.

Суеверный ужас охватил индейцев, и они в панике бросились вон из храма.

Но снаружи их ожидал неприятный сюрприз.