На Диком Западе. Том 3

Дэви страшно любил отца; он был его единственным сочувствующим слушателем во всем Спрингфильде. Его пытливый детский ум удивительно верно схватил идею отца и использовал ее для занимательной игры. Игра в железную дорогу стала самым увлекательным занятием для Дэви. Он вкладывал в нее не только общее содержание отцовской идеи, но и щедро приукрасил ее романтизмом, заимствованным из прочтенных книг. У него представление о железной дороге связывалось с библейским образом Моисея, прокладывающего трудный путь для избранного народа в землю обетованную. Фигурировали также и Ричард Львиное Сердце, и крестоносцы, и Даниэль Бун, наконец пробивающийся сквозь леса и горы в первые дни открытия Америки.

Дэви соорудил нечто вроде теодолита на треножнике, и обязанность Мэри заключалась в том, чтобы переносить этот инструмент вместе с бечевкой и колышками с места на место. Они прокладывали Тихоокеанскую железную дорогу через все искусственные и природные преграды в золотую солнечную страну на запад. Мэри хорошо усвоила романтическую выдумку своего друга и принимала самое живое участие в инженерной игре, которая развертывалась на пространстве от начала лужайки до пруда. Ее маленькие ножки быстро перебегали с места на место, повинуясь приказаниям великого инженера. Если Дэви нравилась идея игры, то для Мэри на первом плане была ее увлекательность и забавность; она не смотрела на игру так серьезно, как ее компаньон, потому что замечания отца по поводу сумасбродной идеи Брендона оставили отпечаток в ее детском сознании.

— Мэри, сейчас мы проводим линию через Небраску, — весь сияя от удовольствия, говорил Дэви, и глаза его загорались таким же особенным блеском, как у отца. — Отец говорит, что дорога должна идти в этом направлении, а он хорошо знает; он ведь самый умный человек в Спрингфильде, — мой отец-то!

— Как же так? Ведь дальше идти некуда, тут нет дороги? — спрашивала Мэри.

Дэви задумывался и хмурил брови. Действительно, впереди было затруднение.

«Не то ли это самое, — подумал мальчик, — о чем иногда говорил отец?», а вслух сказал:

— Теперь мы поведем дорогу прямиком через страну индейцев: я побегу по линии, а ты наблюдай, чтобы я не отклонился от маршрута.

Изыскатели совершенно не замечали, что они доставляют истинное удовольствие одному всаднику, который направлялся в город по Маконской дороге и пристально всматривался в их забавную игру. Он остановился и слез с лошади, привязал ее к дереву и пошел по снегу к намеченной колышками дороге. Подойдя к «трассе», которая шла зигзагами то вправо, то влево, он с улыбкой смотрел на детей, и уголки его большого рта слегка вздрагивали.

В Спрингфильде не было никого, кто бы так бросался в глаза, как этот проезжий всадник. Он был высок, выше шести футов и трех дюймов, но худой, а длинные руки и ноги еще более увеличивали его рост. Ему было около сорока четырех лет, но он выглядел несколько старше, так как на лице его лежал отпечаток серьезной задумчивости. Его чуть продолговатое лицо с высоким и широким лбом, выдавшимся из-под высокой меховой шапки, говорило о том, что этот человек прошел суровую школу жизни. Грубая работа, тяжелая жизнь и привычка сосредоточенно думать провели глубокие морщины на его лице, светившемся в то же время какой-то особой материнской нежностью. У него были большие тяжелые брови над темными вдумчивыми глазами и широкий, красиво посаженный нос. Большой рот его складывался в ироническую улыбку, а широкие острые скулы и выдающийся подбородок обличали в нем, безусловно, энергичного и сильного человека. На его несколько сутулые плечи была наброшена темно-красная шаль, служившая хорошей защитой от холода во время длинной дороги. Под шалью виднелось темно-синее пальто с медными пуговицами, которое в те времена носили адвокаты, — нечто вроде форменного платья. Длинные и широкие полы пальто доходили до сапог, вид которых говорил, что они уже давно несут свою нелегкую службу. На больших и загорелых руках были надеты тяжелые, грубой работы варежки, теплые и очень удобные для дороги.

Первой его увидала «помощник землемера» Мэри, глаза которой радостно заблестели. Это неожиданное появление высокого дяди не только остановило ход изысканий Тихоокеанской железной дороги, но и привело к внезапной катастрофе, в которой помощь главного землемера Брендона-младшего оказалась неоценимой. Дело в том, что Мэри, увидав высокого дядю, подпрыгнула от радости и бросилась к нему так неудачно, что поскользнулась у берега пруда и, потеряв равновесие, бухнулась в воду. Ее крик услыхал не только Дэви, но и молчаливый наблюдатель игры. Он подбежал к месту катастрофы как раз в то время, когда Дэви уже схватил девочку и тащил ее на берег. Костюм Мэри оказался в полном беспорядке: ее шляпа и пальто, только на днях выглаженное, ее панталоны и платье, — все это насквозь промокло и имело самый жалкий вид.